Чудовищный секрет Авроры 3, или Дочь ректора все объяснит

– А от вас еще никто не сбегал, да? – хмыкнул Салливан, стараясь не шевелиться под моими ладонями.

– Они пытаются, конечно… – я покосилась на Карла и вернулась к манящему троллю в распахнутой рубашке.

Сама не знаю, почему мне так важно было к нему прикасаться. Словно я, как и шурхова капля, только вблизи этого мужчины чувствовала себя завершенной.

– Опасно, княжна, – проворчал он. – Вам лучше остановиться. Сейчас.

– А вы все еще страшный хищник, от которого надо держаться подальше?

– Несомненно, – серебро в его глазах плавилось, побулькивая, и растапливало серый лед.

– Я вас не боюсь.

Я провела ладонями выше по грудной клетке и наткнулась пальцами на ключицы. Очертила их едва заметным движением, добралась до плеч, чуть сдвигая полы изодранной рубашки. Рандор вздрогнул, судорожно набрал воздуха в грудь и замер. Глянул с укором, но рук моих не убрал.

– После истории с новым ректором… Полагаю, бояться надо мне, – сдержанно улыбнулся магистр. – Ладно, княжна. Трогайте, сколько хотите. Удовлетворяйте свое любопытство. Разбирайтесь в том, что и куда тянется.

Ламбикура ревниво разверещалась в клетке, но я на нее строго шикнула. Она уже потрогала! Вон, одни лохмотья остались. Теперь моя очередь.

Я восторженно – мне разрешили! – прикусила губу и сдвинула рубашку дальше. Так, что та скатилась к локтям напряженного, как камнехвост в брачный период, тролля.

– С чего вдруг такая покладистость? – я сощурилась и с подозрением поглядела на застывшего Рандора.

– Это честно. Сам я хорошо все успел рассмотреть… и потрогать, – он приподнял черную бровь, и я закашлялась похлеще ламбикуры. Помню я это… «троганье». – У вас есть пара милейших, чертовски привлекательных родинок на…

– Магистр Салливан! – шикнула на тролля, пленившего взглядом мои бедра. Нечего при шмырлах рассказывать мои интимные тайны.

Подрагивающими пальцами я обвела твердые мышцы плеч, выглядывавшие из белой ткани. Добралась до локтевых сгибов, ухватила присборенные рукава и легонько потянула на себя.

Я не настаивала, лишь предлагала. И лапы окаменевшего магистра тут же пришли в движение. Послушно легли на талию, приобняв некрепко. Позволяя в любой момент улететь по глупости давшейся в руки птичке.

Его лицо было слишком близко, в секундной доступности. И я велела себе сконцентрироваться. Запыхтела сосредоточенно, как крошечный генератор. Только бы случайно не влезть в его голову!

– Вы даже больше напряжены, чем я, – удивленно отметил магистр, притягивая меня поближе. Забирая птичку в мягкий, но в то же время прочный капкан. Но все еще оставляя возможность вырваться. При желании.

– Боюсь вам что-нибудь внушить, – призналась растерянно, возвращая ладони на магистерскую грудь и с исследовательским интересом скользя ниже. Убеждаясь, что этот мужчина совершенно реален. Полностью, до последней мурашки на каменном животе. – Потом опять скажете, что я вас к чему-то принудила. Знаете, с господином Бехтеревым получилось легко, а я всего несколько капель «Имморы» добавила…

– Вы невероятны, – прохрипел Салливан, касаясь моего носа кончиком своего. – Невероятно беспечны, легкомысленны и… и просто невероятны тоже.

– А вот со шмырлами не вышло, – призналась ему шепотом. – Хотела внушить Карлу тягу к размножению. У меня чуть вены на висках не полопались: так старалась! А этот увалень просто заснул.

– Может, вам запастись терпением и подождать, пока Карл сам решит, что готов?

– А что мне остается? Придется, – вздохнула удрученно. – У него не меньше тараканов, чем у вас. И даже «Животная страсть» не берет!

– А к чему вы собирались принудить меня? – с интересом уточнил тролль и подался вперед, оттесняя пойманную меня к перевязочному столику. – Просветите, чтобы я знал, чему сопротивляться…

– Может, вам не захочется сопротивляться?

– Может, и не захочется, – сосредоточенно кивнул Салливан и прижал меня поясницей к шаткому металлическому столу.

Нахальная ламбикура огласила медпункт ревнивым криком. Это она зря, конечно. Салливан давно не невинен и в сюзы ей не годится.

Молодая, бедовая, глупая… прямо как я. Тоже вляпалась в тролля с холодными северно-серыми глазами. В которых, впрочем, от моих прикосновений разжигалось нешуточное пламя и плавилось зачарованное серебро.

И так я загляделась на эти две мерцающие бездны, что не заметила, как тролльи лапы плавно переместились на мои бедра. Подхватили, подбросили вверх. И по-хозяйски усадили на стол для перевязок, опрокинув пару каких-то склянок.

Вот любит он меня на что-то усаживать! Как птичку на жердочку. То на камни, то на столешницы…

Прижав свой нос к моему, Салливан аккуратно сдвинул меня на самый краешек, окончательно лишив стол устойчивости. Вжал в себя разволновавшимся телом, вместе с ладошками, что я грела на его теплой груди. Только из-за этих вот прилипших ладошек и оставались какие-то сантиметры между нами.

– Карпова… Вы шурхово наказание… – обвинительно выдохнул Салливан в мои губы.

Потерся о них своими. Дразня, заставляя то ли ерзать в нетерпении, то ли замереть в ожидании чего-то большего, что неминуемо должно случиться…