Чудовищный секрет Авроры 3, или Дочь ректора все объяснит

Я закатила глаза: так ведь тролль его знает, что Салливану в голову придет! У него в последнее время идеи одна гениальнее другой. То Блэра в себя впустить хотел и в склеп улечься. То от магии вон отказался. Страшно представить, что следующим учудит.

***

Весь день прошел в хлопотах. Утром мы помогли родителям надежно спрятать новое пристанище Мари. Оставлять его у всех на виду было опасно – мало ли кто решит сорвать печать и снова освободить бесштанного? Пока трудно было осознать, что мы с главной целительницей, скорее всего, больше никогда не поговорим. И от этого в горле стоял комок.

После отлавливали особо крупное зверье и помогали Брендану разводить существ по вольерам. Сажелька с Сафором, похоже, поладили, и мы без особых опасений определили их вместе.

Джил с Эйром забегали сообщить, что вчера подняли почти все ростки. А с сегодняшнего утра, едва все артефакты Вяземского были найдены и обезврежены, магфон начал приходить в норму. Чары в теплицах и на плантациях укрепились, и урожай обещал быть приличным.

Арт спрашивал у меня совета, как бы так деликатно намекнуть Рейне, что он теперь бессмертный. Как будто я специалист по деликатности, шерсть морфа ему в зелье вечности! На помощь озадаченной мне пришла мама и предложила сохранить это в тайне. Может же у Карповских быть свой страшный секрет?

Я спрашивала у Арта совета, как бы так деликатно намекнуть Рандору, что слово «замуж» вселяет в меня панику, хотя я вроде как не трусиха. Брат что-то проворчал про шерсть морфа и отправил меня к маме.

К вечеру мы все собрались в дружески-семейной компании в Пункте Связи. Что-то внутри требовало этого – добрых воспоминаний о Мари, спокойных разговоров о произошедшем, теплых объятий… Грустных улыбок, намекающих, что наступило то самое «завтра», когда все уже хорошо. А плохое осталось во «вчера».

Буря прошла. Она действительно прилетала в наш дом и принесла много боли. Но с ее уходом пришло странное чувство очищения. И робкая надежда на то, что дальше все будет хорошо.

Что Верховный Совет больше не станет вредить Академии и Заповеднику и вставлять палки в колеса. Что ученики самой разной крови, способностей и положения смогут приезжать сюда за знаниями. Что со смертью Вяземского никто не посмеет продвинуть законы против полукровок. Что Блэр ушел в прошлое и больше не объявится на нашем пороге со своей темной армией.

Что фон восстанавливается, а значит, магия в нашем мире еще жива. И будет жить столько, сколько ей отведено Судьбой.

И еще буря заставила всех вспомнить о главном. О том, что действительно важно. Я не очень-то проницательна, но Джил обратила мое внимание на Фридриха. Он весь вечер нашептывал Эвер что-то на ушко, а она загадочно улыбалась, демонстрируя аккуратные клычки.

Ближе к ночи, оставив мужчин обсуждать на террасе их «сверхсекретные вещи», мы с подругами забрались на чердак и развалились на постели Софи.

– Как поживает господин Кот? – без лишних слов спросила Джил. – Он сильно пострадал?

– Кто бы еще мне рассказал, – возмущенно засопела волчица. – Я вчера надеялась тайком попасть в больничное и повидать Энди, а его там не оказалось.

– Может, ранения слишком серьезные, и его перевели в Эстер-Хаз? – подала голос я, не зная, как признаться девочкам в моей неловкой проблеме. Которая начинается со страшного слова «замуж».

– Глэдис сказала, что его никуда не переводили. И ровно за пару минут до моего прихода она его проверяла – был на месте! – пыхтела Софи. – Понимаете, да?

– Не понимаем, нет, – покачала рыжими завитками Джил, не собираясь помогать подруге.

– Он учуял меня. Что я иду, – подбородок полукровки обиженно задрожал. – И сбежал. Не хотел меня видеть, теперь понимаете?

– Не самый очевидный вывод, Соф… – протянула Джиллиан и устало откинулась на подушки.

Ее пальцы были в мозолях, кожа под глазами синела. Оставь ее тут в тишине на минуту – и захрапит, видит тролль.

– Две минуты до моего прихода, Джил! А я очень тихо шла. У Пиркинс чуть сердце не остановилось от страха, когда я дверь открыла. А Энди – исчез, – Софи постучала указательным пальцем по ноздре и втянула воздух. – Он знает мой запах.

– Значит, опять избегает, – я ободряюще похлопала подругу по ладошке.

– А зачем тогда к себе так сильно прижимал, что я вся красная стала? – возмутилась она и закрыла лицо руками. – Я когда записку прочитала и Энди показала… Он меня так… так крепко, как будто… а потом обернулся леопардом и на Раскова бросился… Я же только «спасибо» сказать хотела!

Внизу послышался грохот разбивающейся посуды, и мы резко притихли. Кажется, в стену полетел графин.

– Опять о чем-то спорят?

– Боги, папенька все-таки решил убить моего тролля! – я всплеснула руками и бросилась с чердака вниз. Разнимать, вестимо.

Хорошо ведь сидели! Отец даже убийственных наклонностей ни разу не проявил. И вот те раз.

Вылетела с лестницы, вкатилась в гостиную. Обомлела, опешила. Обхватила за плечи подбежавшую следом Софи, пытаясь ее затормозить. В эту драку сейчас лучше не соваться.