– Потом, когда подрастешь, обязательно расскажешь мне, кто тебя подарил, договорились? – пробормотала, ставя кашпо на подоконник и прикрывая с внешней стороны шторкой.
Расскажет, расскажет, никуда не денется. От меня еще никто не убегал. Тем более, сидя в горшке.
Ночь прошла в волнениях и слезах, но сейчас я велела себе собраться. Оттягивать разговор с Андреем было нельзя.
Мой мрачный Демон всегда болезненно воспринимал, когда у меня заводились от него секреты. А если нас чему и научила Судьба, так это тому, что идеального момента можно не дождаться.
Поэтому я решила сломать систему. И признаться сразу, едва узнала сама.
В воздухе ванной комнаты еще висел, не желая растворяться, результат быстрой магической диагностики. Мари научила с десяток лет назад, и вот, пригодилось…
Неладное я заподозрила прошлым вечером, заметив за собой повышенную плаксивость и эмоциональную несдержанность. Ничто не заставило бы меня рыдать при Вяземском! Ничто, кроме…
– Пигалица, – хриплый окрик ворвался в мое утро, начавшееся с ошеломительной новости и до крови прикушенной губы. – Ты в порядке?
Я встала с бортика ванны, на котором сидела последние полчаса, пытаясь переварить увиденное, и открыла дверь. На меня уставилась озабоченная невыспанная демоническая физиономия, изрядно заросшая щетиной.
– Колючий какой, – погладила черную поросль на щеке, впуская мужа в преподавательскую ванную комнату. – Я думала, тут уже очередь собралась.
– Я велел всем идти в ученическую. Решил, ты хочешь побыть одна, – пояснил самый проницательный мужчина на земле. – Похороны Милли назначены на завтра, разрешение магтрибунала я получил. Думаю, ты захочешь пойти.
– Конечно, да, – шмыгнула носом в который раз за утро.
– Все образуется, пигалица. Я вижу, что тебе тяжело…
– Дело не только в Милли, – я смущенно поправила волосы и потерла бледные щеки, надеясь вызвать на них хоть иллюзию румянца. И торопливо выдохнула, пока не растеряла остатки решимости: – Андрей, я знаю, что сейчас совсем не время для таких новостей. Мы и так по уши в проблемах…
– Да, я заметил.
– Я кажется… Я…
Признания всегда давались мне тяжело. Сейчас я готова была премировать сотней голден-хазов любого, кто сообщил бы Демону шокирующее известие. Неизвестно ведь, сколько черных волос останется в его благородно седеющей шевелюре после такой новости…
– Ани, не томи, – строго попросил Карпов. – Просто скажи, что у нас опять стряслось? Надо бы кодовые слова придумать… Тролли, арканы, рагнары, шурхи, темные принцы, камнехвосты?
– Ребенок, – прошептала, поддаваясь легкой панике.
– Кхм. Звучит не так страшно… – Карпов потер висок и задумчиво окинул взглядом ванную комнату. – Чей, где? Пигалица, ты как будто побледнела.
А может, и не самый проницательный это мужчина на земле. Я явно погорячилась.
– Твой… тут… – я ткнула пальцем в живот, облаченный в стальной шелк халата и опоясанный синей лентой. Андрей недоумевающе уставился туда же, но ничего жуткого не обнаружил. – Я понимаю, что у нас не было такого в планах, но…
Вообще не проницательный. Слепой, как новорожденный шмырл.
Пришлось опускаться до демонстрации. Я взмахнула ладонью, украшенной перстнем-талисманом. И над Карповым закружился снег, медленно оседая на черные (пока еще) волосы и стремительно белеющее лицо.
– Ты хочешь заставить меня еще раз пройти через этот кошмар? – севшим голосом уточнил Демон.
– Это я проходила через кошмар! – возмутилась, сжимая ладонь в кулачок и прекращая «показательное выступление».
– Ну, не скажи, не скажи…
Карпов с опаской косился на мой живот, словно уже ожидал от него эпических проблем. Но все равно машинально поглаживал через ткань крошечное «чудовище», намеревавшееся лишить его последних надежд на спокойную жизнь.
– Видишь вот эту седую прядь? – он постучал пальцем по своему виску и тяжело, очень-очень тяжело вздохнул. – Полагаешь, мне двух демонят мало? Кстати, я уже говорил, что вот-вот умру от мучений, связанных с их обучением?
– Как показывает практика, Андрей Владимирович, вы очень живучий.
Конец первого тома
(Вторая книга – «Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!»)