«Чудовищный» секрет Авроры, или Магистра не дразнить!

Вчерашний вечер прошел в сумбуре. Помню, как я все норовила впасть в забытье и оторваться мыслями от происходящего. Но магистерская лапа, обосновавшаяся на спине, удерживала меня в настоящем. Связывала с реальностью крепким тросом.

Ближе к полуночи, когда количество людей в больничном уменьшилось вдвое, выяснилось еще кое-что. Отец нашел человека, пытавшегося отравить меня Горянкой. В любой другой момент меня бы это взволновало, взбесило даже… Но вчера я просто махнула рукой. Нашел и нашел.

Единственным, кто смог расшевелить мои эмоции, был гадкий гоблин, по ошибке именовавшийся графом. Игнорируя всеобщую молчаливую скорбь, Вяземский напомнил ректору о том, что «теперь одним целителем меньше, а значит…».

– Боюсь, князь, у вас не укомплектован штат Заповедника.

Так он и сказал. Бесчувственный кусок продукта жизнедеятельности троллей! Чтоб ему в ванне с шурхами весной поплавать!

– Уверен, вы забудете про наш штат. И предоставите нам столько времени, чтобы найти замену, сколько нужно, – хмуро бросил отец, не поддаваясь на провокацию. Поморщился, как от магрени, потер висок. Он уже проводил маму в спальню и успел вернуться.

– Никакие трагедии не должны влиять на объективность решений комиссии, – граф вальяжно уселся на свободной койке. Захотелось тут же его полечить. С пристрастием.

– Я отправлю вашу внучку под магтрибунал, если вы еще раз заикнетесь о нашем штате, – тон папы стал таким стальным и хлестким, что им можно было гвозди заколачивать. – Посмотрим, насколько глубоко прогнила система. Вот, один из саберов-ищеек обнаружил это в спальне мисс Вяземской. Она не успела припрятать улики до отъезда в Индию.

На тумбочку близ Микаэллы упал крошечный холщовый мешочек, и из него высыпалась ярко-оранжевая пальца.

– И? Наверное, что-то из косметики, – фыркнул граф, недоуменно косясь на побледневшую внучку.

– Пыльца Горянки Пятнистой. Перед отъездом магистр Салливан сообщил, что на балу кто-то пытался отравить этим мою дочь, – лицо отца посерело, по скулам прошла судорога. – У Авроры аллергия на горянку, так что я не держу растение в теплицах. И расцениваю это как попытку убийства.

– Убийства? Вы спятили? – прошептала Вяземская, открывая и закрывая рот задыхающейся рыбой. Она прямой струной сидела на кушетке. Снова позеленевшая, словно ее вот-вот вывернет прямо на дедушку. – Да это ж просто шутка! У Карповой пару дней поболел бы живот и все… Велика беда!

– Микаэль? Но зачем? – обреченно воздел глаза к небу граф.

Удивился, Кощей шурхов! Снова что-то пошло не по его плану.

– Обычная студенческая пакость, – фыркнула Вяземская. – Не написана у ее на лбу эта ваша аллергия!

Она и в медкарте не написана… Я все гадала, кто прознал про мою секретную слабость. А оказывается, идиотское совпадение. Шутка Судьбы.

– Карпова набрала бы на тестах высший балл, дедушка! – закатила глаза Микаэлла. – Она с рождения в теплицах живет. А так выглядело бы, будто она схитрить хотела… Ради медотвода… Но через час пятнами бы пошла и опозорилась.

А мне еще ее жалко было в Индии. Гадство!

Нет, определенно, животные лучше людей. Они не способны на предательство, а их эмоции чисты и прозрачны.

– Какие любопытные у нынешних студентов пакости! – рявкнул раздраженно отец и с размаху стукнул кулаком по ближайшей стене. – Верно, граф? Яблочко от яблони?

– Вполне безобидные, господин ректор! – вскрикнула Микаэлла, шмыгнула носом и стерла с щеки подозрительную сырость. – Я признаюсь. Я намазала ей руку рыжим порошком, а Анджела подсунула в волосы полудохлого шурха. Ерунда же, сэр. Никто не собирался ей вредить. Ну, хотите, проверьте меня этим вашим темным соединением. Я подпишу согласие и потерплю… Я не убийца!

– Пока нет, – еле слышно пробормотал папа, потирая ударившиеся костяшки пальцев. – Но с такими генами… Кто знает, кем вы станете лет через десять. И будет ли мисс Девенпорт, так охотно участвующая в ваших шалостях, навещать вас в Эстер-Хазской тюрьме.

– Что вы такое говорите, господин ректор…

– Очень рекомендую вам завязывать с «обычными студенческими пакостями», пока они не подвели вас под магтрибунал. Если я верно помню, ваш отец как раз из-за одной такой был исключен.

– Не исключайте, – попросила Мика, нервно теребя одеяло. – Мне нравится тут учиться.

Как Вяземский выкручивался, договариваясь с отцом о послаблениях от комиссии, я уже слушать не стала. Ушла в кабинет Мари, взломала сейф по маминой указке и стала монотонно молоть ароматные зерна, засунув шмыгающий нос чуть не в саму мельничку. Я не очень любила кофе, но сейчас казалось правильным его сварить.

– Кто-то подбросил в Академию шурхов, в это время года безобидных, но вы умудрились облить кладку «Животной страстью», – пробурчал Салливан у двери. – Кто-то решил организовать вам расстройство желудка, а у вас оказалась незарегистрированная аллергия на горянку.

– Случается, – пробормотала, колдуя над туркой. – Но не лечится.