Чудовы луга

Через шестую четверти выяснилось, что Тальен исчез из лагеря вместе с конем и оружием.

Глава 26

— Пограничной крепости… нужен защитник. Нужен верный человек… способный командовать гарнизоном. Нужен… опытный командир… за которым идут люди. Который… в случае нужды… так же может… прийти на помощь своему лорду.

Темный сипловатый голос произносил слова неспешно, но дыхания на целое предложение ему не хватало. Паузы возникали через два слова на третье.

— Человек… который знает крепость и все укрепления… как свои пять пальцев. Которого… приняли… которому… подчиняются Чудовы Луга.

С одной стороны было холодно, с другой жарко. Что-то шуршало, потрескивало. Далеко, за коконом тепла, за каменой скорлупой, выл ветер. Качалось каменное яйцо, твердь кренилась как плот, ветер вдувал в трещины ледяные струи. Жар очага уносило вверх, в сажистое горло трубы. Холодные течения сновали по полу, искали живого тепла. Забирались под одежду, спина мерзла, и вой ветра слышался яснее. У ветра трудный, задыхаюшийся голос:

— Этот человек… у вас есть… милорд.

— Уууууууу-у-у-у-у….

Так воют волки, хлопают крыльями вороны, скрипят старые деревья, столпившись на узких гривках среди трясин. Так со снежным шорохом бредут по небу облака, движутся хляби, такие же беспросветные как внизу. Так, шурша, катятся с кочек в ржавую воду почерневшие, никем не собранные ягоды. Ни шага в сторону, утонешь, сгинешь, как шиммелева кобыла.

Медленный голос медленно проговорил:

— У вас есть этот человек… милорд.

— Пшшшшшш!!!

Ласточка вздрогнула и проснулась. Шипел, убегая, куриный суп. Ласточка поспешно вскочила и чуть не грянулась на пол — затекшее тело плохо слушалось. Прихватила подолом и сняла котелок с углей. Пена опала, стало видно, как под янтарным бисером жира всплывают и опускаются на дно куски белого мяса. От сытного горячего запаха рот наполнился слюной.

— Сэн Расон, вы, вероятно, говорите о себе?

Это был другой голос. Мягкий, проникновенный голос лорда Раделя. Ласточка, наконец, осознала, что в комнате находится чужой, и повернулась от очага.

Рядом с ложем лорда, на кованой треноге, накрытой ветошью, сидел большой белесый старик, грузный, как медведь. Снятая с треноги жаровня стояла у него под ногами на обломке каменной плиты.

— О себе и о своей правой руке, милорд. Как вы успели заметить, она теперь существует отдельно от меня.

И правда, войлочный плащ старика был откинут, обнаруживая полупустой правый рукав, подвязанный узлом ниже локтя. Левая, широкая, с шишковатыми суставами ладонь спокойно лежала на колене. Вены на тыльной ее стороне торчали так, что, казалось, их можно подцепить пальцами. Лицо у старика было тяжелое, в морщинах; плоть под кожей истаяла и кожа сделалась велика даже для его крупных костей. Обтянула мощный лоб, виски и скулы, повисла складками на щеках. Одну из щек уродовал еще и шрам — когда-то эта рана срослась без шва, может, даже, не под повязкой. Грудь поднималась тяжко и медленно, с сипом и потрескиванием — легкие, скорее всего, застуженные, никуда не годились.

— Вместе… мы составляем одного… очень хорошего коменданта. У меня есть мозги и опыт… у Вентиски… способность поднять и вести людей… молодость и энергия. Вам так или иначе… придется оставлять в Верети… кого-то из своих командиров, милорд. И не одного его. Вам придется… восстанавливать разрушенное… много строить… много тратиться.

Радель молча слушал. Он смотрел на старика приветливо, без страха. Но не спешил отвечать. Ласточка, двигаясь как можно тише, сполоснула единственную миску над ведром, налила в нее немного супа, покрошив помельче белое мясо, чтобы его можно было выпить вместе с бульоном. Старик говорил:

— Никто не отменял… старых альдских законов, милорд. Кто смел, тот и съел. Кто взял и смог удержать… тот и хозяин. Если… Катандерана… и Тесора… почти не помнят законов предков… то здесь, на рубеже… старые законы сильны. Вам ли не знать? Кто взял… и смог удержать… тот может и защитить.

— Это сделка? — наконец, разлепил губы Радель.

— Конечно. — Старик закашлялся хрипло, вытащил из-за пазухи тряпицу, сплюнул в нее. — Честная, заметьте. Вы получаете мою верность… вместе с моей головой. Я ли не заложник ваш, сэн Гертран?

— Пока наоборот, — усмехнулся Радель.

Пошевелился, поморщился, поискал глазами помощниц. Ланка спала у стены, ногами к очагу, Ласточка подошла, поставила на пол миску, помогла лорду сесть на мешках поудобнее.

— Поешьте, милорд, — шепнула она. — Пока горячее. Отличный бульон получился.

— Сэн Расон, не присоединитесь ли к трапезе?

— Благодарю, — старик кивнул сивой головой, утонувшей в широченных плечах. — После того, как вы насытитесь, милорд.

«Милорд», подумала Ласточка. Радель не лыком шит, но и старикан, похоже, умен. Радель-то ни слова не сказал против «милорда». А Кай, значит, «правая рука».

И Соледаго, выходит, не ошибся.

Ласточка вспомнила, как стояла за тонкой стеной палатки и впервые в жизни подслушивала. Подслушивала разговор лорда и золотого полководца. Соледаго тогда сказал: