Чугунные крылья

Никита стал ходить по кухне и вдруг, неожиданно сам для себя, задержал взгляд на одном месте, куда раньше смотрел только вскользь. Это киот – угол с иконами и лампадой перед ними. На верхней полке стояли самые большие иконы – самого Спасителя и Богородицы, с Ним же на руках. Парень вглядывался в глаза Христа – внимательные и чуть тревожные.

– Да… хорошо изобразили.

– Кого?

– Да вон… – Никита кивнул, – Бога… – он снова сел. – Взгляд такой, какой должен быть у настоящего преобразователя мира. Из людей никто не решался им быть в той древности. Переложили всё на Бога. Так и пошло мрачное средневековье. Ты извини, конечно, тебе ведь мама по-другому всё долби… говорила по-другому всё. Но вот, нашлись у меня не такие взгляды, и я их высказываю прямо.

Маша вдруг неожиданно оживилась:

– А я ведь тоже, Никит, хочу высказать кое-что прямо.

Парень предельно заинтересовался.

– Я ведь когда-то была… беременна!

Никита встрепенулся, привстал, и у него стали вырываться отрывистые звуки, будто он задыхается. Маша же продолжала как ни в чём не бывало:

– Этот парень тоже помогал мне учиться, до того ещё, как ты переехал сюда. И к нему как раз мама сразу расположилась, она же его и нашла где-то.

– А как же… – протянул Никита, указывая на киот, упоминая религиозность её матери.

– Она, естественно, ничего не знала. Я по ночам в своей комнате прислушивалась, как он по замку постукивал, тихонько впускала, и мы с ним занимались этим самым. А как обнаружилось, что я в неполных шестнадцать беременна, то пришлось сделать…

Никита пошатнулся и опёрся на стол. С Машей в этот момент произошло невероятное – она весело улыбнулась. Но Никита этого не заметил.

– Хорошо я сочиняю, Никит?

– Что-о-о? – в полуобморочном состоянии выкрикнул парень.

– Да пошутила я, Никит, чего ты? Я слышала, что шутить полезно.

Произошедшее дальше с Никитой трудно поддаётся описанию. Он разразился диким хохотом и в бессилии почти лёг на стол.

– Ой, умница, Маш… Ха-ха-ха!.. Как весело мне от тебя стало… Ха-ха-ха!.. Раз… Ой-ой-ха-ха… разрядила… Хи-хи!.. Меня… Эа-ха-ха!

– Похоже это на твою анархию?

– Чуть-чуть… Ох-ха-ха!..

Парень хотел сесть на стул, но сел мимо, ушиб локти, но хохотать не перестал. Он не мог встать с пола и катался по нему.

– Ну хватит, Никит, осторожней, уронишь на себя что-нибудь. Здесь нож, кастрюли, – и Маша с хозяйственным видом всё это отодвинула.

Никита издавал уже не смех, а какие-то отрывистые хрипы и даже не думал подниматься с пола.

– А может тебе водички дать?

– Ну, давай, о-хо-хо-о…

Маша налила фильтрованную воду из чайника и присела, чтобы подать Никите. Он, наконец, привстал и выпил. Затем встал окончательно – на ноги.

– Ох, вовремя ты остановилась! А то мог меня инфаркт хватить. Он же молодеет, сейчас и в двадцать лет не редкость.

– Я тоже подумала: вовремя. Я ещё просто хотела узнать: похоже это на твою анархию – нагуливать ребёнка, а потом его убивать?

– Не совсем ты так поняла, – всё ещё посмеивался Никита. – Анархия всегда за жизнь! Потом поговорим, будет ещё время. Пока что – спасибо за эмоциональную разрядку! Вот уж не ожидал! Умница – такое придумать! Любовные романы бы тебе писать! Сейчас уж мама твоя придёт скоро, пойду пока. Помни, что люблю тебя. Сегодня ещё больше полюбил!

И слегка свихнувшийся Никита пошёл к выходу. Такой дикий хохот у него ещё повторялся ночью.

Часть IV Тяжеломыслие

1. Авантюра

Когда началась непосредственно учёба на четвёртом курсе, Сергей слегка отошёл от шока… А затем в его, в общем-то всё ещё умной голове начал потихоньку-полегоньку вырисовываться некий план новой встречи с Белкой. Один бы он не справился… Нужен был кто-то для отвлекающего манёвра. И пока что наилучшим претендентом в компаньоны, несмотря на все моменты недопонимания, был Рома Фокин.

План назрел таков: приехать с Ромой к прежнему зданию и изобразить там социологический опрос на тему: «Отношение общества к философии». А пока не появится, не выйдет нужный объект – Белка – просто стоять и говорить с Ромой на заумные темы, мастером которых Рома и являлся. Главное, и сам Рома ничего не будет знать о конечной цели. Но и совершать в отношении него грех лжи Сергею также не придётся, – ведь соцопрос действительно будет, но только он будет средством для другой цели, от Ромы скрытой. И что совсем замечательно – недоверчивый Рома вдруг быстро и с воодушевлением согласился, ведь тема соцопроса и его интересовала ещё как!