Чуйский тракт

Вернулась бабка. Покопавшись в старинном комоде, подала Геннадию стопку белья:

- Сходи касатик в баньку, погрейся. А уж после я тебя накормлю… - глаза сверкнули из-под седых бровей.

Гене стало очень страшно.

- Ну, иди уже, чего стоишь-то? – ведьма ткнула его сухим кулачком в спину, и он обреченно зашагал на улицу.

Осеннее ненастье утопило все вокруг. Ледяной ветер пробирался под одежду, с темного непроницаемого неба срывались тяжелые холодные капли. Где-то далеко слышался зловещий волчий вой, переходящий в одну душераздирающую высокую ноту. Редкие полуразвалившиеся избы стояли тревожными призраками, молчаливо черневшими на фоне грозно клубящихся туч.

Он почуял знакомый запах березового дыма и вошел в низкую баню, стоявшую в самом конце двора. В предбаннике тускло горела керосиновая лампада. Затянутое пылью и паутиной окошко запотело от идущего из-под щелей двери тепла.

Гена разделся, проверив на месте ли деньги, и успокоив себя мыслями о будущем, взяв лампу, вошел в парилку. Слева стояла раскаленная печь, огонь яростно бушевал внутри, давая стойкий жар. Внизу - ведра с холодной водой, а на плите - большой бак с кипятком. Возле стены находился невысокий полок и железная шайка, возле которой лежали куски мыла.

 Сел на пол, спасаясь от нестерпимого жара, чувствуя, как истомленное тело прогревается, расслабляясь и раскрываясь, принимая тепло. Сорвал висящий под самым потолком сухой дубовый веник, налил кипятка, запарил, предвкушая радость. Он любил париться. Дома сам выстроил баню, и раз в неделю хлестался как одурелый, несколько часов кряду.

Напряжение отпустило, мысли потекли гладко.

- И чего это я испугался? Обычная старуха. Живет тут, наверное, одна, родные все умерли давно, а соседи разъехались. Здесь даже электричества нет!

Он стал мыться, тщательно намыливаясь и обливаясь теплой водой, готовясь до изнеможения исхлестать себя веником.

Услышал, как негромко хлопнула дверь.

- Сюда идет, карга! Чего ей надо? – подумал с неудовольствием.

Дверь в парную распахнулась. На пороге в слабом неровном свете керосиновой лампы, вся в клубах горячего пара стояла… молодая высокая женщина с распущенными по плечам черными волосами, одетая лишь в длинную тонкую исподницу. Глаза пронизывающе жгли синим пламенем, будто просвечивая насквозь. Красивое смуглое лицо горело матовым отливом. Стройное сильное тело угадывалось под белой рубахой. Решительный взгляд и властный изгиб ярко-красных губ непостижимо подчиняли, парализуя волю и смиряя непокорность.

У Гены мгновенно ослабли ноги. Он пугливо осел на подогнувшихся коленях, мешком опустившись на низкий полок.

Девушка, не смущаясь, подошла и твердыми руками легонько толкнула в плечо. Гена безвольно распластался на полке, совсем забыв про стыд. Видел как она, взяв распаренный веник, сначала медленно, едва касаясь листьями, потом все настойчивее, крепче, стремительным вихрем проносится по всему телу. Закрыв глаза он в расслабленном изнеможении ощущал, как бесконечно долго, все сильней и сильней, все жестче, до боли, до исступления, еще и еще, и еще раз, до потери сознания, до обморока, до беспамятства, гибкие тугие ветви хлещут и хлещут его, пропаривая, прожигая каждую клетку, каждый потаенный уголок.

Когда показалось, будто жизнь оставила его навсегда, она остановилась. Поддала жару, плеснув на каменку горячей водой. Похлопала пахнущей лесными соками ладонью по лицу, приказывая перевернуться. И все повторилось вновь. Опять он умирал и воскресал, не ощущая своего тела и в то же время чувствуя неизъяснимую усладу от забористых резких ударов.

Он не помнил, сколько длилось это нескончаемое блаженство.

Очнулся, когда в парной уже никого не было. Кое-как спустился на пол, облился водой, и распаренный, красный, с трудом выполз в прохладный предбанник.

Тело горело и ликовало, приняв столь необычную по силе очистительную встряску. Посидел немного, приходя в себя. Затем натянул сухое чистое белье, которое ему дала старуха. Мысль совсем не работала. Словно заново родившись, на разомлевших непослушных ногах, неспешно побрел в дом.

Отворив дверь и переступив порог, Геннадий остолбенел от неожиданности. Удивительные события сегодняшнего дня продолжались, совершенно сбивая с толку и не давая возможности осознать происходящее.

Почудилось, будто попал на тысячу лет назад. Странное убранство дома ярко освещалось горящими лучинами. Сизый дым тонкой струйкой уходил наверх в волоковое окно. Косматые тени встревожено метались по закопченным стенам, причудливо превращаясь в жуткие пляшущие образы каких-то бесплотных существ.