Чуйский тракт

За уставленным разнообразной снедью и заморскими яствами столом, сидело с полдюжины рослых, кряжистых, немолодых мужиков. Густые бороды почти полностью закрывали тяжелые обветренные лица. Из-под лохматых бровей недобрым светом горели черные непроницаемые глаза. Сивые волосы дополняли исполненный молчаливой суровости, мрачный портрет. Одетые в длинные рубахи, подпоясанные тонкими кожаными ремешками, мужики неторопливо продолжали вечернюю трапезу, обстоятельно жуя и вытирая о холщовые штаны могучие, в узлах синих вен, сильные руки.

На вошедшего лишь вскользь глянули, сосредоточенно продолжая вечерю. У Гены сердце ухнуло куда-то вниз и затихло там, боясь собственным стуком привлечь внимание.

Во главе стола сидел огромный дядя, весь заросший черно-бурым волосом и имеющий такую густую окладистую бороду, что она тяжелой серебристой волной падала на широкую грудь. Плечи были невероятных размеров и еле помещались в красно-бежевой рубашке в крупный горох. Горящие безжалостные глаза с интересом смотрели на гостя, приводя в леденящий ужас сжавшуюся душу.

Чуть в стороне стояла четверка молодых женщин, одетых в длинные, до пола, сарафаны, отороченные разноцветной вышивкой. На ногах виднелись красные сафьяновые сапожки, а головы красавиц украшали высокие кокошники с блестящими драгоценными камнями-самоцветами, сияющими глубоким чистым светом. Темные косы с вплетенными яркими лентами, смуглые нарумяненные лица, алые губы, тонкие лебединые шеи, – все это сразу бросилось в глаза.

Вдруг в одной из девушек он узнал Её… Ту, которая была с ним только что и так здорово отхлестала его веником. Гена смотрел и лихорадочно вспоминал, где он мог видеть ее раньше.

Она взглянула на него, синие глаза блеснули молнией, и его будто обожгло: это была мать Блэка, которую он видел на фотографии. Только чуть моложе и немного светлее кожей. Точно, это была она – тот же взгляд, осанка, решительное лицо, гибкая фигура… Он не мог ошибиться. Не хватало лишь колесницы…

Гену будто током опалило. Стоял, не сводя с нее ошалелых глаз, забыв про все на свете. Из забытья вывел громкий скрипучий голос:

- Ну здравствуй, мил-человек. Проходи, коль пришел, - главарь иронично смотрел на вздрогнувшего от его слов, совсем стушевавшегося Геннадия.

- Добрый вечер… – Гена еле слышал сам себя, чувствуя, что вот-вот потеряет от страха сознание.

- Иди к столу. Садись, закусывай. Ну, смелее давай!

 Геннадий на подгибающихся ногах скоро потрусил к столу и плюхнулся на свободное место.

Одна из женщин тут же налила из высокого кувшина в оловянную кружку резко пахнущий пенистый напиток.

- Благодарствуйте, – пропищал он. Хотел перекреститься, но не стал, заметив у одного из мужиков висящий на шее человеческий череп.

Ужаснувшись, трясущимися руками поднял кружку, и долго, короткими мелкими глотками, пил освежающий напиток.

Все молчали, лишь сухие лучины громко потрескивали сгорая.

Внутри растекалось приятное тепло. В голове слегка зашумело, мысли прояснились. Стало чуть легче.

- Как зовут тебя, отрок? – плечистый дядя с хрустом жевал квашеную капусту.

- Гена.

- Гена? А расскажи нам, Гена, как ты так жил, что умудрился докатиться до нас?..

Язык развязался сам собой, вспоминая подробности своей немудреной жизни. Гена заметно опьянел, но говорил уверенно и складно.

Девушка налила еще, он тут же выпил, заметив необыкновенную красоту ее пальцев. Оглянулся на свою знакомую. Она пристально смотрела на него, не мигая, внимательно слушая его речь.

Он покрутил головой, не понимая, куда подевалась старуха. Бабки нигде не было.

- Что же ты, Геннадий? Во грехе погряз по уши? Наркотики возишь. Мародерствуешь… - дядя с иронией, но в то же время жестко, цедил фразы. – Зачем убиенных обокрал?

- Я н-не знаю… Деньги… - заикался Гена. – Какие наркотики? – забеспокоился.

- Ну как же? – мрачно улыбнулся дядя. – Во флягах-то вместе с медом, пакеты с героином лежали. Пять кило в каждой. Семьдесят штук – триста пятьдесят килограмм. А ты и не знал будто?

- Не знал, честное слово! – Гену чуть удар не хватил от такой новости. Опять принял полную чару, пытаясь унять прыгающий подбородок.

- Эх ты, недотепа! Вся эта дрянь из Монголии, Китая и Афганистана идет по Чуйскому тракту на запад. Самый удобный путь…

- А откуда Вы все про меня знаете? – осмелел Гена, и тут же пригнулся, опустил голову, испугавшись своего вопроса.

- Ты разве не узнал меня, отрок? Я Князь мира сего! Хозяин земли. Все обо всех знаю. Вы, люди, то Дьяволом меня называете, то Люцифером, то Сатаной… Но ты зови меня Огнеяром.

- А это мои помощники – Духовед, Ведогор, Ведамысл, Светояр, Лютояр и Ярогнев.

Те, чьи имена называли, с молчаливым достоинством кивали головой, недружелюбно поглядывая на Геннадия.

 – Это – жены-искусницы, верные помощницы в делах наших тяжких, – Радмила, Чернава, Власта, Полуница.

«- Власта! Ее зовут Власта, – понял он, увидев, как кивнула ему женщина. – Какая она…» - не мог найти для себя слов, восторженно глядя на нее. Хмель бродил в голове. Оторопь несколько отпустила, и он почувствовал себя свободнее.