Чукотка

Со свистом проносилась пурга. Доктор и Чими скрылись из глаз мгновенно, как только переступили порог.

С лампой в руках Таня зашла в класс и остановилась, разглядывая пустующие парты.

«Вот учебный год и начался», — подумала она.

Таня давно ждала этого дня, но вместо радости ее охватила теперь полная растерянность. Как заниматься с этими детьми? Что она будет делать? Как поведешь беседу с ними? Разные мысли приходили ей в голову, создавая тоскливое настроение. Насторожившись, она прислушивалась к завыванию пурги. И казалось ей, будто пурга врывалась не только в печные трубы, но и в сердце, — леденила его. По телу пробежал холод. Вздрогнув, она повернулась к карте, висевшей на стене, — огромная карта СССР. Где-то совсем вверху — маленький Чукотский полуостров, омываемый Ледовитым океаном. А дальше — Камчатка, Дальневосточный край, Сибирь, Урал и вон… заветный кружочек: Москва. Какая даль!

В приоткрытую дверь класса за учительницей следили два глаза Лятуге. Он умел уловить не только настроение человека, но отлично разбирался даже в замыслах зверей. Лятуге видел, что русская девушка чем-то расстроена. Но чем? Он не мог понять. И от этого сам страдал. Он готов был для нее сделать все, что она захочет, лишь бы печаль ушла с ее лица. Если бы она попросила его: «Лятуге, иди сейчас, в пургу, переночуй на улице, и тогда ко мне возвратится хорошее настроение», — он, не задумываясь, сорвался бы с места и побежал.

Выходя из класса, Таня увидела Лятуге. Встретившись с ней взглядом, он замычал, приложил ладонь к своему уху, склонил голову набок и другой рукой показал на ученические спальни. Таня улыбнулась ему и кивнула головой. Улыбка русской девушки привела его в восторг. Он так быстро замотал головой, что казалось, вот-вот она слетит с его плеч.

Таня зашла в учительскую, где сидел дежурный учитель и переписывал чукотские слова, фразы, готовясь к первому уроку. Он встал из-за стола и сказал:

— Садись, Таня! Обсудим впечатления нашего первого школьного дня.

Таня болезненно усмехнулась и молча села на табуретку, облокотившись на угол письменного стола. Трудности предстоящей работы сегодня больше чем когда-либо беспокоили ее. Это отражалось на ее настроении.

— Ты что, Таня? — участливо спросил Володя. — Что с тобой? Заскучала по Большой Земле?

Учительница молча покачала головой.

Пытаясь вывести ее из тяжелого настроения, Володя как можно более легкомысленным тоном спросил:

— Уж не влюбилась ли ты в него?

— В Лятуге? Влюбилась, — улыбнулась Таня. — Ты знаешь, какая у него душа? Чудо! Замечательный человечина!.. А настроение неважное у меня, по правде говоря, оттого, что я не знаю, что завтра буду делать на уроках. Они все, как Лятуге, — немые, только Лятуге все понимает по одному твоему движению, а эти всего боятся. Как их учить?

— Видишь ли, Таня, — сказал Володя, — я считаю, что нам мудрить особенно не стоит. Обстоятельства подскажут, как поступать.

— А у меня, Володя, признаюсь, полная растерянность. Никакой надежды на то, что нам удастся наладить нормальную школьную жизнь. Настроение паршивое. Не справимся мы с работой.

— Справимся. Самое главное, что они уже у нас, — флегматично ответил учитель.

— Нет! Это, к сожалению, далеко еще не все. А впрочем, не хочу больше разговаривать на эту тему. Проводи меня домой.

Они оделись в меховые кухлянки и пошли.

Догадавшись об их намерении, Лятуге бросился в свою комнату, схватил кухлянку и, одеваясь на ходу, побежал за ними. Он догнал их, как только они вышли на улицу. Забежав вперед, он повел их, чутьем определяя тот дом, где живет учительница.

Утро. Пурга затихла. В школьный зал через залепленные снегом окна пробивается слабый лунный свет.

Таня уже в школе. Она готовится к побудке ребят. В школу входит доктор.

— Ну, как медвежата? — здороваясь с Таней, спрашивает он.

— Скоро вставать будут, Модест Леонидович. Вот Володя говорит — до глубокой ночи не могли заснуть. Все шептались… Я сейчас, — и Таня подошла к двери спальни.

Но, открыв дверь, она отшатнулась и, обратившись к доктору, тихо сказала:

— Модест Леонидович! Милый! Посмотрите! Они спать не умеют!

— Что вы, Танечка! Как это не умеют спать? Спать-то все умеют.

— Посмотрите!

В спальне была совсем необычная картина. Какой-то карапуз спал, положив ноги на подушку и свесив голову с кровати, другой — стоя на коленях около кровати и положив голову на нее, третий — засунув голову под подушку, четвертый — ухватившись за перекладины. И так все. Крепкий сон охватил их после стольких впечатлений прошедшего дня.

— Это ничего, Таня! Два-три дня пройдет — и они будут спать отличнейшим образом. Вы не придавайте этому значения, — сказал доктор. — Самое главное, Таня, — в работе должно быть душевное отношение к ним. Настоящее, знаете ли, советское! — и доктор потряс в воздухе широкой кистью своей руки.

Когда дети проснулись, появились новые затруднения.