Чукотский анекдот

— Тогда за деньги, — ответила Маргарита. — Нынче настоящая эскимосская одежда стоит дорого. Если на улице Нома встретите человека, одетого во все национальное, — то, как правило, это не эскимос, а достаточно богатый белый человек.

— Сильно, однако, тебя испортили капиталисты! — шутливо погрозил пальцем Саркисян.

Из самолета выгрузили огромное количество аккуратно упакованных пакетов, на которых крупно было написано: «Подарки от Главы Администрации Базарова В. А.». Их погрузили на отдельную автомашину, и караван тронулся прямиком через тундру в Люрэн.

На первой ехали кроме Базарова Франтов, Меленский и Саркисян. На второй — члены избирательной комиссии. Рядом с шофером уселся Геннадий Анатольевич Рыжков, председатель избирательной комиссии. Точно так же, как члены этой комиссии, этот человек оставался несменяемым на протяжении многих лет. Правда, выборы случались не так часто, но, как коммунист, Рыжков возглавлял на партийных конференциях и счетные комиссии. Словом, человек он был исполнительный и верный, и на него можно было положиться. Точно так же, как Лиза Доджиева, которая вечно «членствовала» и умела заполнять протоколы любой сложности аккуратным, каллиграфическим почерком.

Она держала в уме все формулировки, положенные таким документам, и ее текст всегда отличался точностью и убедительностью.

Честно говоря, Базаров несколько опасался встречи с местными избирателями. Люрэн — село трудное, со смешанным населением. С одной стороны, в нем жили аборигены, привыкшие при советской власти к «заботе партии и правительства»: с другой, в этом селе окопались многие приезжие неудачники с сомнительными биографиями, — женившиеся на местных женщинах. И те, и другие отличались повышенным общественным темпераментом, любили качать нрава, обличать начальство и угрожать обращениями в вышестоящие органы. Раньше на это можно было не обращать внимания, но сегодня они могли повлиять на настроение избирателей.

Люди собрались в местном, полуразваленном, давно нетопленом Доме культуры. Заметно было, что тангитаны заняли все сидячие места, а местные жители встали в проходах и позади, а некоторые из них, особенно старики, просто уселись на пол. Многие были явно навеселе, отпускали шуточки, громко посмеивались, особенно над теми, кто в президиуме.

Председатель сельского Совета, которого теперь называли главой администрации, предоставил слово Франтову. Поправив нарядный галстук, Франтов начал:

— Товарищи сельчане!

— Какие товарищи! Какие сельчане? — С разных сторон послышались возмущенные голоса: — Теперь мы — господа!

— Господа! Господа! — пронеслось во всему битком набитому залу.

Франтов пожал плечами, оглянулся на Базарова и неуверенно протянул:

— Господа, значит, и друзья… Мы собрались, чтобы поддержать кандидата в губернаторы, нашего земляка Виктора Александровича Базарова…

— Господина! Господина! — послышалось из задних рядов.

— Можно и господина, — промямлил Франтов, чувствуя, как теряет власть над собравшимися.

— Можно вопрос?

— Вопросы — потом! Сейчас выступит наш кандидат.

Базаров встал, но начал не сразу. Он нашел самого активного в зале, того, кто громче всех кричал, невзрачного пьяного мужчину, непонятно — то ли местного, то ли приезжего, и спросил:

— Вы хотите жить по-новому?

— Нет!

Базаров не ожидал такого дружного отказа от новой жизни и даже поначалу растерялся. Но взял себя в руки и продолжал:

— Может, и правильно.

— Нажились по-новому! — услышал он знакомый голос.

— Я имею в виду полный отказ от прошлого, — заявил Базаров. — От лжи, от несбыточных коммунистических обещаний…

— Сам же обещал!

Базаров уже ненавидел этого мужичка. В недавнее время он бы попросту прервал собрание и велел бы местным властям вывести из зала этого смутьяна. Но сегодня этого делать нельзя.

— Все мы в той или иной степени люди из прошлого, — примирительно произнес Базаров. — Но перед нами во весь рост встала трудная задача…

— Построения нового общества! — подсказал неутомимый голос.

— Совершенно верно! — подхватил Базаров и, не давая больше встревать оппоненту, продолжал: — Новое рыночное общество, где будут царить закон и новый порядок.

— Точно так же говорил Гитлер, когда вводил новый порядок в Германии.

— Да перестань, Томчин! Дай человеку сказать!

— Откуда ты знаешь, что говорил Гитлер?

— Из его книги «Майн кампф», — с вызовом ответил Томчин. — Купил в Москве в подземном переходе у Красной площади, так сказать, у стен Кремля…

— У нас теперь демократия: что хочешь, то и покупаешь, — пробасил кто-то.

Видя растерянность Базарова, Франтов поднялся и миролюбиво произнес:

— Господа-товарищи! Давайте не будем отвлекаться. Мы собрались по важному поводу — выдвижение кандидата на должность губернатора Чукотского автономного округа.

— А почему такое название — губернатор? — Это опять был Томчин. — Такой должности в Конституции нет.

— Ну, глава администрации, какая разница!

Похоже, Франтов начал терять терпение. Он не любил это село, и в селе его тоже не любили.

— Нет, разница есть, — продолжал Томчин. — Если губернатор, то мы должны его называть «ваше превосходительство».