Чума Атлантиды

— Думаешь, сработает? Думаешь, «Преемственность» может просто взять исследования Януса и Чанга и просто… ну, не знаю, «собрать вместе», как Триединство, и чудом получить лекарство?

— Какое Триединство?

— Ты серьезно?

— Что?

— Это из «Зельды», — растолковал Дэвид. — Ну, знаешь, Линк добывает Триединство, чтобы спасти принцессу Зельду и Хайрул.[8]

— Ни разу не видела.

— Это, гм… видеоигра, а не кино.

«Как она может этого не знать?» Это потрясло Дэвида куда больше, чем шифр Мартина. Но… эта дискуссия подождет до другого раза. Она, наверное, не знает даже разницы между «Звездными войнами» и «Звездным путем». Видимо, ему предстоит порядком потрудиться, если, конечно, обоим удастся пережить ближайшие несколько часов.

— Ладно, не забивай себе голову насчет Зельды. Мой вопрос был о том, сработает ли эта штука. Как ты думаешь?

— Должна. Мы делаем все, что можем.

Дэвид улегся обратно и снова уставился в потолок. Какую мысль он хотел донести? Он и сам не знал. И вдруг испугался. Дурные предчувствия. И дело вовсе не в сражении, уже замаячившем на горизонте. Дело в чем-то другом, в ощущении, которое он пока не мог толком нащупать.

Кейт снова села.

— А откуда тебе так много известно о яхтах? — Она явно пыталась сменить тему.

— В Джакарте у меня была одна.

— Вот уж не знала, что у секретных агентов хватает досуга на праздное времяпрепровождение вроде катания на яхтах, — сказала она не без игривости.

— Яхта была не для праздного времяпрепровождения, уверяю тебя, — улыбнулся Дэвид. — Но могла бы. Это был элемент плана побега, если мне таковой понадобится. И она очень пригодилась, если ты не забыла.

— Что-то не припоминаю, хотя хотела бы, — Кейт принялась разглаживать простыню ладонью.

Она права, теперь Дэвид вспомнил. Во время допроса Иммари накачали ее наркотиком. О спасательной операции и побеге она почти ничего не помнит.

— А что ты с ней сделал? — поинтересовалась Кейт.

— С яхтой? Отдал джакартскому рыбаку, — он с улыбкой поглядел в сторону. — Но скорлупка была славная.

В этот момент его вдруг заинтересовало, где катер теперь, вывез ли Харто свою семью с острова Ява на один из тысяч крохотных необитаемых островков в Яванском море. Там у них был бы шанс выжить. Харто может рыбачить, а его семья — заниматься собирательством. Там чума до них не доберется, а Иммари не станут морочить себе голову ради пары человек на Богом забытом островке. Если дела так пойдут и дальше, они могут оказаться последними людьми на земле… Может, миру это и пойдет на пользу, если землю унаследуют простые люди, жившие по-человечески девяносто девять процентов ее истории.

— Где ты научился судовождению? Или просто на лету схватываешь?

— У отца. Он ходил со мной под парусами, когда я был пацаном.

— Вы часто с ним разговариваете?

Дэвид неуютно поерзал в постели.

— Нет. Он умер, когда я был еще мальцом.

Кейт хотела ответить, но Дэвид ее перебил:

— Не волнуйся, это было давным-давно. В восемьдесят третьем. В Ливане. Мне было семь.

— Бомбардировка казарм морской пехоты?

Дэвид кивнул. Взгляд его пропутешествовал к мундиру Иммари с серебряным дубовым листком чина подполковника.

— Ему было тридцать семь, и он уже стал подполковником. Мог бы дойти до бригадного генерала, а то и повыше. Ребенком я мечтал об этом. Мысленно видел себя стоящим в мундире корпуса морской пехоты с генеральскими звездами на плечах… Что забавно, я по сей день вижу собственный образ, который рисовал так много лет назад. Изумительно, как ясны мечты, когда ты ребенок, и какой запутанной жизнь становится после… Как одна амбиция обращается в сотни желаний и подробностей — большинство из которых связаны с тем, чего ты хочешь или кем хочешь стать.

Кейт вдруг отвернулась, глядя куда-то в сторону.

Может, она таким способом дает ему больше свободы? Дэвид не знал, но ему нравилось чувствовать Кейт под боком, чувствовать прикосновение ее кожи и тепло ее тела.

— В день похорон мать пришла домой и положила на каминную доску сложенный флаг. Он пролежал там следующие двадцать лет в треугольном деревянном футляре, покрытом уймой слоев лака и со стеклянным окошком. Рядом она поставила две фотографии: его крупным планом в мундире и их вместе — где-то в тропиках, где они были счастливы. В тот день дом был полон народу. Гости твердили одно и то же. Я ушел в кухню, достал самый большой черный мешок для мусора, какой смог разыскать, и набил его своими игрушками — пустив туда всех солдатиков, танки и все, что имело хоть отдаленное отношение к армии. Потом ушел в свою комнату и играл в «Нинтендо» следующие года три.

Кейт ласково поцеловала его в лоб у линии волос.

— Зельда?