Чума демонов

— Покажите мне ваш пистолет, лейтенант.

Джойс залился краской, глянул на Крамера, затем молча передал мне пистолет. Я взял его, задумчиво повертел в руках, затем поднялся, небрежно держа его за рукоятку.

— А теперь, если вы не возражаете, джентльмены, мне нужно кое-чем заняться. — Я уже не улыбался и невыразительным взглядом уставился на Крамера. — Думаю, мы можем пока что сохранить в тайне нашу маленькую встречу, — сказал я именно ему. — И еще я думаю, что могу обещать вам занятия на ближайшее будущее.

Они вышли друг за другом, выглядя так же глупо, как три проповедника, пойманных во время налета на бордель. Я стоял, не шевелясь, пока за ними не закрылась дверь. Только тогда смог вздохнуть. Я сел и одним глотком осушил стакан.

— Тебе повезло, парень, — сказал я вслух. — Три робких чудака.

Я посмотрел на пистолеты «Марк-9», лежащие на стойке бара. Один выстрел из этого пистолета в такой тесной каюте мог бы сжечь нас всех четверых. Я убрал их в выдвижной ящик и зарядил мой 2-хмиллиметровый «браунинг». Я знал, что с проблемой еще не покончено. После такого провала Крамер должен сделать другой ход, чтобы вернуть свой престиж. Я отомкнул дверь и оставил ее чуть приоткрытой. Затем выключил ночник и растянулся на койке, положив «браунинг»-игольник на полочку возле правой руки.

Возможно, я сделал ошибку, отказавшись от установления формальной дисциплины в максимально возможной степени в условиях корабля. Это казалось наилучшим курсом во время долгого полета. И вот теперь у меня возникла непростая нравственная ситуация, которая могла взорваться мятежом при первой же грубой ошибке с моей стороны.

Я знал, что фокусом этой проблемы является Крамер. Он был офицером руководства и имел немалый вес среди командного состава. Кроме того, в качестве медика, он знал большинство из команды лучше меня. И я подозревал, что знаю мотивы Крамера. Он всегда имел большой успех у женщин. Когда он добровольно вызвался на эту миссию, то, несомненно, представлял себя романтичным героем, пустившимся в благородные, хотя и безнадежные поиски. Но теперь, после четырех лет в открытом космосе, он начал понимать, что годы идут, моложе он не становится, а ближайшее десятилетие проведет в монашеском уединении. Ему хотелось немедленно повернуть назад и попытаться спасти то, что еще можно.

Мне казалось невероятным, что возвращение вообще могло набрать столько сторонников, но приходилось считаться с фактом: мой экипаж почти до последнего человека готов был бросить поиски, практически, еще не начавшиеся. Первые слухи дошли до меня несколько недель назад, но эта идея распространилась среди команды, как огонь по сухой траве. Теперь я уже не мог позволить себе радикальные меры или рисковать вызвать взрыв, арестовав главарей. У меня была лишь слабая надежда на добрые известия от Службы Наблюдения. Вероятная находка еще могла бы спасти нас.

Пока что были все основания надеяться на успехи наших поисков. До настоящего момента все шло по плану. Мы следовали маршрутом Омеги и изучали лежащие впереди звезды в целях обнаружить у них планеты. Первые находки мы сделали в начале четвертого года полета. С тех пор тянулось долгое, утомительное время исследований и наблюдений, которые отвергали один мир за другим, как слишком массивные, слишком холодные, слишком близкие к основному светилу и слишком маленькие, чтобы удержать атмосферу. Всего мы обнаружили у четырех солнц двенадцать планет. И только одна выглядела достаточно перспективной для более пристального наблюдения. Мы уже подошли к диапазону прямого видения, когда обнаружили, что вся планета покрыта океаном.

Теперь же у нас впереди было пять новых светил в пределах шести месяцев полета. Я надеялся в любой момент получить сообщение от наблюдателей о наличии у них планет. Возвращаться теперь же назад, на Землю, у которой оставалась лишь последняя надежда на наш успех, было невероятно и бессмысленно, но все же в этом состоял план Крамера и его последователей. Они не победят, пока я жив. Но все же я не мечтал о лаврах мученика, после которого последовало бы крушение всех наших планов. Я намеревался оставаться в живых и добиться успеха. Ожидая, я немного задремал.

И резко проснулся, когда тронули дверь. От прикосновения она приоткрылась на десяток сантиметров, и тот, кто попробовал ее открыть, явно этого не ожидал. Теперь он стоял в проеме полуоткрытой двери, в упавшем на пол слабом свете из коридора. Но не входил. Очевидно, Крамер все еще не был уверен в себе. Я представил, как он был парализован удивлением и стоит, не зная, что предпринять. Несколько минут прошли в напряженной тишине, затем дверь открылась еще шире.

— Я буду вынужден убить первого же, кто войдет в каюту, — спокойным голосом произнес я, но не взял оружие наизготовку.