Чума с привкусом шоколада

— Ты ещё перепиши весь Уголовный Кодекс и Конституцию для анклава, — хохотнул Захаров. — Я этой дерьмократии наелся ещё в Сирии. Несколько человек так потерял из-за ограничений: надо было валить шахидов, а с ними сюсюкать начали в угоду общественному мнению. Нет, мужики, тут нужна железная рука и всех несогласных нахрен с пляжа.

— Согласен, — кивнул Денис. — Только куда несогласных девать? В расход?

— Зачем? Отдаём машину, и пусть валят обратно, — предложил Мочалов.

— А если они потом с собою кого-то со стволами приведут? В обиду за изгнание?

— Да, с барсуковскими тяжелее будет, а вот Крышкина из Бражска, — заметил Девятов. — Глубоким вечером вывести к развилке и пусть возвращаются обратно. Мы там почистили чуток мародёров, пусть попытаются вернуться в тот гадючник, что теперь там творится, раз нормально жить не хотят.

— Да с чего вы решили, что их придётся возвращать? — удивился Мочалов.

— Серёга, поверь, такие, как она, не успокоятся и начнут создавать проблемы на ровном месте, — ответил ему Антон. — Эту заразу нужно выжигать сразу и показательно для остальных.

— Так, у меня ещё дела, — засуетился Мочалов. — Жень! Пойдём ко мне в дом, я тебе отдам ключи, покажу, где и что лежит, а дальше сам.

— Мужики, — обратился Захаров к Антону и Денису. — Давайте я сейчас к нему дойду, а потом вы мне покажете оружейку, введёте в курс дела, что у нас имеется, и ключи заодно отдадите. А я уж начну кумекать как там и чего поставить. И помощников заодно привлеку.

— Лады, — согласился Девятов. — Дуйте к Серёге, а мы тут немного ещё потрещим.

— Тоша, — обратился Денис к другу, когда Мочалов с Захаровым ушли. — Нужно провести инвентаризацию ГСМ, электрогенераторов и распределить их сейчас, а не потом. Тогда ни у кого не будет возможности отжать их после, для своих нужд. И считаю, что заместителем по ГСМ нужно ставить Кулешова — мне Сергей говорил, что по АЗС он спец. А Захаров пусть надеется на себя и в какой-то мере на сына — нечего «замзавов» плодить. У нас не столько народа, чтобы им раскидываться.

— Согласен. А ты думаешь, что скоро с электричеством будет пиндык?

— Не думаю, знаю. Любая сила начинает захватывать власть с отключения электроэнергии. Это ж сразу решает массу условностей — в наш век всё на нём завязано.

— То ли ещё будет, когда к нам заражённые полезут… — проворчал Девятов.

— А это уже проблема нашего медицинского отдела. С ними, кстати, тоже нужно побеседовать. У нас сколько медиков?

— Хирург, педиатр, два фельдшера, один из которых ещё и фармаколог, медсестра и химик-пищевик, но с мозгами. Так мне Вера сказала.

— Шестеро, значит… это уже серьёзно. Нужно тщательно проинструктировать их и выдать на всякий случай по костюму ОЗК. Заодно обучить ими пользоваться. Пусть не в армейских нормативах, но хоть как правильно экипироваться. И противогазы заодно.

— Я вчера вечером к ним заходил, они там медпункт организуют, так что времени…

— Пусть найдут! — огрызнулся Денис. — Сейчас всем трудно.

— Пасечник, расслабься, — примирительно сказал друг. — Понимаю, что ты вчера хотел к Сашке под бочок, а она не в том состоянии была. От того и злой сегодня.

— Тоша! Я просто знаю намного больше, чем вы все вместе взятые и поверь, лучше я не буду обнародовать всё и сразу, а то пойдёт волна суицидов.

— Что, так всё хреново? — сразу посерьёзнел Девятов.

— Ты даже не представляешь как. И молись всем создателям, чтобы Нововоронежская АЭС не превратилась в Чернобыль, а то белый пушной зверёк точно к нам придёт.

Как и планировал Мочалов, часть женщин с удовольствием согласились работать на кухне. Не из-за каких-то меркантильных интересов, а просто чтобы не слоняться по Тополиновке, изнывая от безделья. Однако утренняя проблема с тещёй одного из прибывших неожиданно нашла продолжение. Люди все разные, пристрастия проведения досуга — тоже, а Варвара Ильинична, получив отказ, как единоличный блюститель христианской веры, быстро нашла себе единомышленниц и уже в качестве инициативной группы они все вместе ринулись к руководству анклава с целью выбить уже отдельное помещение. Первый натиск — бессмысленный и беспощадный, с точки зрения оголтелого ора и бессвязных выкриков, ему удалось сдержать, но потом грымза в ультимативной форме потребовала один из пока пустующих домов. Получив в который раз отказ, инициативная группа решил подключить своих мужчин прямо во время обеда. Ни сам Ерохин, ни остальные мужики эту идею не поддержали — просто понимали, что сейчас дашь слабину в малом, потом ни в чём не сладишь. И в этой ситуации Варвара Ильинична совершила роковую для себя ошибку:

— Значится, я, что хочу сказать. Я перед отъездом смотрела по телевизеру, что новый Патриарх сказал, что нехристям на нашей земле не место. Гастарбайтеров нужно выкинуть из нашего поселку, — после её слов в столовой воцарилась тишина. Фарида вышла ко всем, поминутно вытирая слёзы:

— За что? Я плохо работаю, да?

— Ты — нехристь, а потому вот бог, а вот порог! Вали отседа! А мы её дом заберём под церкву. И будем всем хорошо.