Чума вашему дому

— Маргарита Андреевна.

Оценивающий взгляд мадам Тимаевой едва не прожег во мне дыру. Я знала, что ей шестьдесят, но выглядела она лет на пятнадцать моложе. Явно благодаря последним достижениям косметологии и пластической хирургии. Длинное темно-синее платье, высокая прическа — в ее облике было что-то от светских дам с портретов Репина.

От немедленного допроса меня спасли другие гости, подпирающие сзади. Отдав цветы специально поставленной для этого девушке, я пошла за Артемом в зал.

— Все в порядке, — шепнул он. — Пока расслабься.

Наши места вполне ожидаемо нашлись за главным столом. Света, потрясающе красивая, едва заметно подмигнула мне. Моим соседом справа оказался старший брат Артема. Тоже Алексей Алексеевич. Если дочь и младший сын пошли в отца, то старший, блеклый голубоглазый блондин, выглядел копией матери, хотя, с поправкой на мужской вариант, далеко не такой интересной. Дорогой костюм сидел на нем мешковато, и это напомнило мне Тараса.

Более или менее расслабиться мне удалось только после первого бокала. Банкет шел своим чередом: еда, вино, тосты, музыка. Нога Артема под столом, плотно прижатая к моей. Разговаривали мы в основном с ним: Алексей хоть и косился на меня, но в беседу вступать не спешил. Да и за свой дамой, сидящей справа, особо не ухаживал. Сидел, погруженный в какие-то свои мрачные мысли.

Когда начались танцы, оказалось, что у Артема это прекрасно получается. Раньше нам танцевать еще не приходилось, но можно было догадаться, что раз уж все выходит синхронно в постели, то и тут тоже приноровимся. Я просто позволила ему вести, с удовольствием подчиняясь каждому движению. И желание поскорее вернуться домой выросло на порядок.

Ближе к концу вечера меня пригласил на танец юбиляр. Я не стала гадать, по своей инициативе, или был делегирован. Начав с нейтральных вопросов, бывала ли я раньше в «Перкорсо» и нравится ли мне тут, он перешел к основной части программы, поинтересовавшись родом моих занятий. Узнав, что врач, вполне логично спросил о специализации. Наверно, будь я терапевтом или офтальмологом, далее стартовала бы следующая серия, но после моего ответа Алексей Алексеевич озадаченно замолчал. Мое напряжение достигло апогея, и я была страшно рада вернуться к Артему.

— Пойдем потихоньку? — предложил он.

— Тамарочка, нам с вами даже поговорить не удалось, — пропела Маргарита Андреевна, когда мы подошли попрощаться. — Давайте вы с Темой к нам домой придете. На неделе. Хорошо?

Я посмотрела на Артема. Тот неопределенно дернул плечом:

— Созвонимся. Спасибо. Все было замечательно. С днем рождения, пап.

В такси он откинулся на спинку, положил руку мне на плечи.

— Сумасшедший дом… Ты как?

— Кажется, жива. А мы куда?

— Ко мне.

Вообще-то мне больше нравилось, когда мы ночевали у меня, но возражать не стала. Лишь бы поскорее остаться вдвоем и стряхнуть это липкое ощущение неловкости, которое не отпускало весь вечер. За исключением разговора во время танца, я не перекинулась с родителями Артема и парой слов, но почему-то не сомневалась, что им не понравилась. Причем еще до того, как прозвучало страшное слово «венеролог». От Артема тоже било током. И снять напряжение можно было только одним способом.

И снова это был особый секс. До сих пор незнакомый. С раздражением, почти злостью — но не друг на друга, а с общей, направленной изнутри вовне. И она, эта общая злость, связывала нас так, словно мы вдвоем — против всего мира. И лестница на второй этаж, как выяснилось, при грамотном использовании может быть вполне подходящим местом для этого занятия. И даже туфли на шпильке нисколько не мешают.

72

— Послушай, мы не обязаны к ним идти. Теперь ты понимаешь, почему я хотел познакомить вас попозже?

— А ты хотел?

— Том, не лови на слове. Не хотел. Надеюсь, ясно, почему.

Ночью мы вообще почти не разговаривали, как-то не было в этом нужды. Иногда наоборот — занимаясь любовью, говорили много. О том, что и как нравится. Или сопровождая процесс комментариями — от нежных до похабных. Язык у Артема был подвешен профессионально — во всех смыслах. Ну и я ему ни в чем не уступала. Как может ядовито шутить про секс человек, для которого он является неотъемлемой частью профессии, объяснять не стоит. Разговорчики такие заводили и подхлестывали, как ведьмино зелье.

Но чаще бывало иначе. Вообще без слов. Хватало взглядов и прикосновений. И этой ночью мы настолько слились на одной частоте, что любые слова показались бы лишними.

На лестнице — это был экстаз. Хотя и не без синяков на заднице. Но это мелочи. Побочный эффект. Потом вдвоем в ванне — полудремотная нега, визави, лениво поглаживая друг друга пальцами ног. И сквозь расслабленное блаженство снова начинало пробиваться возбуждение и желание. Сначала мягко, как кот на бархатных лапках. Потом все жестче, сильнее.

Стрелки из-под ресниц. Дразнящие улыбки. Всплески воды под пальцами. Сбившееся дыхание.