Чума вашему дому

— Подожди, — я села, подтянула колени к груди и опустила на них подбородок. — Ты говорил, худой мир лучше доброй ссоры. А сам сейчас снова объявляешь им войну. Из-за меня. Если мы не пойдем, это и будет началом. Можно сослаться на дела или болезнь, один раз или два, но потом… Знаешь, у меня была такая же холодная война с отцом из-за того, что он не одобрил мой брак. Пятнадцать лет! Почти половина жизни. И я меньше всего хочу, чтобы это повторилось снова. Да, мне показалось, что я им не понравилась. Их право. Но пока они никак этого не продемонстрировали. Явно. Если уж ты все-таки меня с ними познакомил, думаю, стоит сходить. Хотя бы один раз. А там будет видно.

— Ну… если ты так уверена… — сдвинул брови Артем. — Хорошо. Рискнем. Но запомни: не я это предложил.

73

К родителям Артема мы поехали в среду вечером. Я решила так: если все будет совсем ужасно, забью на обязанности главврача и воспользуюсь в четверг законным выходным, чтобы целый день зализывать душевные раны. Ведро мороженого, сопливая мелодрама и обязательный секс под занавес. Да, было неуютно, но все же не до такой степени, как перед банкетом. Видимо, сама по себе эта связка «юбилей — банкет» вызывала у меня безотчетную панику. Да и первое знакомство уже состоялось.

Прием заканчивался в семь, ехать домой переодеваться времени не оставалось. День был будний, да и мероприятие предполагалось непротокольное, поэтому я выбрала кэжуал. Самый приличный и дорогой из всего имеющегося: черные классические брюки, обманчиво скромную зеленую водолазку и строгий пиджак от Элизы Фанти. Артем одобрил, а уж его вкусу и познаниям в области того, что не будет смотреться «простенько», я вполне могла доверять.

Он заехал за мной на работу. Забираясь в машину, я заметила на заднем сиденье пакет из «Азбуки вкуса». Судя по очертаниям содержимого, торт. Вид у Артема был такой, как будто ехал на прием к неприятному и опасному врачу. К онкологу, например. Ну, или к венерологу. Хотя я вряд ли выглядела лучше.

Вообще о семье Артем говорил неохотно, информацию приходилось вычленять по крупицам. Я знала, что у Тимаева-старшего, вышедшего, как и многие другие бизнесмены, из среды партфункционеров, два брата, один в Питере, второй в Москве. На паях с ними двадцать лет назад он основал холдинг, активно скупающий контрольные пакеты акций самых различных предприятий. Это позволяло держаться на плаву вне зависимости от гримас рынка и изменчивости конъюнктуры. От просевшего сегмента оперативно избавлялись, докупая то, что шло в гору. Алексей Алексеевич был бескомпромиссным трудоголиком, обожавшим сам процесс зарабатывания денег. Семьей рулила жена, с которой он априори во всем соглашался. А вот о ней-то я ничего и не знала, за исключением скромного провинциального происхождения.

— Артем, а чем твоя мать занимается? — спросила я, когда мы свернули на Барочную.

— Если б она чем-то занималась, у нее не было бы времени совать нос в наши дела, — отрезал он. — Ничем. Работает женой состоятельного человека. Когда-то была бухгалтером в Калининском райкоме партии, а отец — вторым секретарем. Там и познакомились.

Тут от улицы ответвился проезд, упирающийся в шлагбаум.

— Ох, ни фига себе! — присвистнула я, когда мы остановились перед ним. — Они что, в «Омеге» живут?

— Представь себе. На лето перебираются за город, в Юкки.

Оставив машину на гостевой стоянке, мы прошли мимо фонтана в виде греческой буквы омега, поднялись на крыльцо и оказались в огромном холле с красными кожаными диванами. Сурового вида консьерж проверил, ждут ли нас, и пропустил к лифтам.

Алексей Алексеевич и Маргарита Андреевна встретили в холле: прихожей не обнаружилось. Я подумала, что если квартира Артема по сравнению с жилищем его родителей выглядит каморкой бедного студента, то что тогда говорить о моей.

— Проходите, Тамарочка, — Маргарита Алексеевна улыбнулась так же сладко, как и в ресторане, когда мы подошли попрощаться. Глаза при этом оставались холодными, как у акулы.

Отдав матери пакет с тортом, Артем дотронулся до моего плеча: не дрейфь! И повел мыть руки.

— Сколько тут комнат? — тихо спросила я.

— Пять. Не считая гардеробной и кладовки. Держись, Том. В конце концов, мы всегда можем уйти.

В огромной комнате, поделенной на две зоны, гостиную и столовую, разговаривали, сидя на диване, Света и Алексей. Чуть поодаль был накрыт стол.

— Прошу, — пригласил Алексей Алексеевич, открывая бутылку вина.

На первый взгляд, это был самый обычный семейный ужин. Но я чувствовала себя так, словно пришла на собеседование. Вопросы задавали как будто невзначай, ловко вклинивая в общую беседу. Причем все с какой-то подковыркой, с подвохом, но при этом не придерешься. Впечатление складывалось такое, что хотят заставить нервничать, сбиться с нейтрально-вежливого тона, которого я старательно держалась.

«А что ваша мама, Тамара? Неужели вот так просто смогла оставить двоих детей и уехать? Получается, вы с братом без присмотра росли?»

«Вы так рано вышли замуж. Видимо, это было не очень обдуманное решение, не правда ли?»