Чумной мор

Самая разросшаяся тема называлась «Эй, угроза A, запиши меня добровольцем!» Она собрала больше десяти миллионов заявок, люди оставляли свои игровые данные и выражали готовность присоединиться к моему крестовому, то есть чумному, походу на цивилизованный мир. Почему-то все они были уверены, что я обязательно этим займусь, и хотели поучаствовать в ивенте. В других темах, вроде «Угроза А – кто она?», спорили на тему фракции, к которой я отношусь, пола, возраста…

Строились самые разные догадки, но больше всего продвигалась мысль о том, что «угроза» – нищий оницо, случайно нарвавшийся в шахте на некий артефакт, позволивший ему не только получить статус, но и разбогатеть. Кому и зачем пришло в голову такое выдумывать и распространять, оставалось только догадываться. То ли превентивы что-то знали и пускали конкурентов по ложному следу, то ли рудодобывающие компании проталкивали подобную «историю успеха», чтобы мотивировать своих рабочих.

Один из комментариев, случайно попавшийся мне на глаза, написал Зоран: «Мерфи, дружище, на случай, если ты это читаешь… я как будто Иисуса увидел! Или Сатану, здесь уж как посмотреть. Да, Эгегею я все вернул. В общем, спасибо и удачи!»

А вот превентивы дружно отмалчивались, оставляя все запросы журналистов без комментариев. Кто-то из очевидцев заметил, как они активизировались в точках появления мировых боссов, и это натолкнуло нас на мысль: топы перестали, как писал Иен, почивать на лаврах и занялись прокачкой, при этом, конечно, не переставая строить планы по захвату и ликвидации «угрозы».

Для меня определяющим должен был стать «Дистиваль». Я не тешил себя иллюзией, что остаюсь вне подозрений, слишком много наследил, но хотел убедиться. Если получится, пообщаюсь с тем же Ярым и посмотрю ему в глаза. Ясность вряд ли что-то изменит, но… немного сместит мои приоритеты в планах. Однако до «Дистиваля» оставалось еще три дня, за это время нам нужно многое успеть.

Тем же вечером сначала я перетащил парней в пустыню, а потом они доставили к месту будущего храма работяг Мэнни и Дьюлы. Бывших стражей Сокровищницы я, тщательно все обдумав, решил приберечь. Оставлять форт совсем без охраны нельзя.

Ошарашенно оглядываясь, парни ощупывали себя, чтобы убедиться, что жара пустыни им не вредит. Инфект набрал в руки золотистого песка и завороженно наблюдал, как он утекает сквозь пальцы. Остальные настороженно смотрели на мою армию нежити, бестолково столпившуюся возле руин.

Чувствуя, что больше не один и меня окружают друзья и единомышленники, я не сдержал распирающих чувств и закричал:

– Добро пожаловать в Лахарийскую пустыню, «Пробужденные»!

***

Днем позже, сидя на гребне самой высокой дюны, я наблюдал за тем, что происходит с обеих ее сторон.

Слева, далеко внизу, работали две бригады. Видно было, как Мэнни, активно жестикулируя, руководит рудокопами. Они извлекали руины храма Ушедших из песка. На расчищенном участке Дьюла и его строители начали возводить фундамент будущего храма Спящих. Став нежитью, все они получили постоянную тему для взаимных подколок и шуток.

За ресурсами далеко ходить не пришлось – работяги добывали камень и песок на месте. Остальное парни привозили из форта. Вот и сейчас Утес, Краулер и Инфект ушли на Кхаринзу за недостающими материалами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слева, в низине, работали строители, а вот с другой стороны дюны шел бой. Моя специально отобранная личная гвардия – пятерка лучших прислужников, сохранивших прижизненные способности, в которую вошли Акулон и Зубастик, – терзала двух василисков. Других, безмозглых, зомбяков я равномерно распределил вокруг стройки, создав что-то вроде оцепления. Бросать сразу всех на парочку отреспаунившихся мобов глупо, мертвяки только помешали бы друг другу.

Павших окончательной смертью я тут же заменял новыми, поднимал дохлых мобов и убивал сразу трех зайцев: сохранял общее число в пятьдесят прислужников, прокачивал Чумную анимацию и повышал качество бойцов. Последнее виделось мне чем-то вроде эволюции: слабые зомби постепенно заменялись сильными, сохранившими способности. Такие получали имена и отличались не только большей эффективностью в бою, но и вели себя более-менее адекватно.

«Кр-раш-ш-ш!» – взметая гору песка, вынырнуло гибкое сверкающее туловище Краша. Алмазный червь, мой новый питомец, подрос до пяти метров, стал куда объемнее, но все же оставался ребенком.

– Адский пет! – прокомментировал Бомбовоз, поднявшийся ко мне передохнуть. – Жаль, что привязан к локации, а то брали бы его с собой на фарм…

– Эта локация может расшириться на полпустыни, Бом, – прояснил я. – Он же за каждые десять уровней на километр раздвигает границы ареала обитания.