Чумные псы

Вывести мистера Вуда из больницы оказалось не так-то просто, и чтобы справиться с этой задачей, надо было быть Дигби Драйвером. Любой из двенадцати подвигов Геракла показался бы в сравнении сущим пустяком. Дважды Дигби Драйвер едва не вступил в рукопашную схватку с персоналом больницы. Сестры звонили врачам, но Дигби Драйвер их игнорировал. Дежурному хирургу, довольно приятному с виду молодому человеку, он предложил на выбор вызвать полицию, подать в суд на «Лондонский оратор» или просто пойти утопиться. Швейцару в холле (орденская лента «Африканской звезды», Восьмая армия) Дигби Драйвер заявил, что «Лондонский оратор» размажет его с дерьмом по стенке, если тот осмелится задержать больного и сопровождающее его лицо. Однако, уже в дверях, сопротивление неожиданно иссякло, и решительно ковыляющая парочка, за которой с удивлением наблюдали ранние посетители больницы, под дружный хор страшных угроз добралась до зеленого «толедо» и отправилась в Эскдейл по дороге через Браутон и Ульфу.

Сменившись на восточный, ветер донес до недремлющих ноздрей сонного Рафа запахи ружейного масла и кожаных ремней. Мгновение спустя его проснувшиеся уши уловили звуки человеческой речи. Он с ужасом уставился на идущих цепью людей в хаки.

– Шустрик! Красношляпые люди! Они идут сюда!

– Ох, Раф, дай выспаться…

– Выспавшись, ты проснешься на стеклянном столе у белохалатников! Бежим, скорее!

– Я знаю, они пришли за нами… Они хотят нас убить, только никак не вспомню почему.

– Помнишь, что сказала овчарка? Она сказала, что ее человек считает, что мы больны чумой или чем-то в этом роде. Жалко, что это не так, а то я бы кое-кого покусал.

Вверх-вниз по дюнам, через тростники, дрок и приморский синеголовик, засохшие плети вьюнка и камыши. Вниз по песчаным долинам, петляя по собственным следам, опять солдаты, ужасающе близко, вперед, вперед, по вязкому песку, на гребень дюны и снова вниз – и вот оно снова, море! – мокрый берег, длинные водоросли, блестящие камни, заливчики и лужицы, а дальше – волны, волны…

– Шустрик! Я не пойду снова в бак! Не пойду в бак!

Раф пробежал несколько ярдов по воде и возвратился. Большой лохматый пес дрожал и скулил на холодном ветру.

– Шустрик! А что там за водой, что там дальше?

– Там остров, – безнадежно ответил Шустрик. – А ты не знал? Там чудесный остров. Там живет Звездный Пес. Там вообще живут одни собаки. У них большие, теплые дома, горы мяса и костей, и там они… они наперегонки бегают за кошками. А людям туда нельзя, если только собаки сами не захотят их пустить.

– А я и не знал. Это вон там, правда? А как этот остров называется?

– Собачий, – ответил Шустрик. – Собачий остров.

– Его не видно. Да небось никакой он не Собачий, а Человечий, где полным-полно людей…

– Нет, Раф. Там Собачий остров, честно. Только его не видно. Знаешь, мы можем поплыть туда, давай…

На гребне дюны стали появляться солдаты, один за другим, то здесь, то там, и вот уже видна вся цепь, красные береты, бурые гимнастерки, солдаты машут друг другу руками и перекликаются. Рядом с лапами Рафа пуля попала в камень и со свистом отскочила в воду. Раф повернулся на мгновение к солдатам и задрал морду.

– Это не мы! – пролаял он. – Это не мы больны чумой!

Тут он развернулся и бросился в волны. Прежде чем очередная пуля взрыла песок, Раф был уже подле Шустрика, – они плыли в открытое море.

– В Равенгласс? – переспросил Дигби Драйвер. – Вы уверены? Как они добрались туда всего за одну ночь? Даже если по прямой, это никак не меньше восьми миль.

– Так сказал командир десантников, сэр. Кажется, один из вертолетов обнаружил псов на берегу. Во всяком случае, солдаты поехали туда, а газетчики следом за ними. И Министр тоже, в машине. Все уехали туда.

– Боже правый! – воскликнул Дигби Драйвер, глядя на мистера Вуда, который полулежал на заднем сиденье и кусал губы, чувствуя острую боль в ноге. – Невероятно! Вы в порядке? Едем дальше?

– Если Шустрик там, то едем, я потерплю. Вы так добры, мистер Драйвер…

– У, черт! – ругнулся Дигби Драйвер, резко бросая сцепление, так что мистер Вуд едва не вскрикнул от боли. – У меня эти бедняжки-зверюшки уже в печенках сидят, а то и где пониже. Ладно, вперед! Летит ужасный бегемот!

– Бармаглот.

– Какая, на фиг, разница!

– Не барахтайся так, Шустрик, устанешь. Не усердствуй. Просто держись на плаву.

– Наверное, я не доплыву… И зачем было так далеко ходить?

– Тут течение, оно несет нас вдоль берега и вдаль от него. Далеко ли до острова, Шустрик?

– Не очень, приятель, не очень.

– Если хочешь, цепляйся зубами за мой хвост. Я, видишь ли, многому в баке научился.

– Все тут качается вверх-вниз…

– Держись! Мы должны доплыть до этого Собачьего острова!

Плескаясь, барахтаясь, глотая соленую воду, вверх-вниз на волнах, брызги в глаза… Очень холодно, одиноко, только резкие крики чаек, злых и настырных, и ничего не видно…

– Раф, я должен сказать тебе одну страшно важную вещь. Про лиса. Только вот с дырявой своей башкой никак не вспомню.

– Пес с ним, с лисом! Держись на плаву!