Чумщск. Боженька из машины

Крашеный удивленно вскинул брови, а Усатый поморщился так, будто его пнули сапогом в лодыжку.

– Есть у вас оные? – вдруг подал голос Василий не вынимая изо рта ногтя.

– Довольно неожиданный и, признаться, совершенно неясный вопрос. То есть вопрос ясен, однако ж, вряд ли успех вашего мероприятия зависит только лишь от выбора материала, – после небольшой паузы произнес Усатый, – есть много других элементов, могущих быть принятыми во внимание экзаменаторами, как то: мимика, жесты, манера речи, да и взгляд немаловажный ашпект… – то ли от замешательства, то ли еще от чего, Усатый произнес последнее слово через просторечное «ша».

– Вы можете ответить мне четко – есть ли у вас беспроигрышная увертюра? Такая, чтобы наверняка покорить? – настаивал исправник, грозя толстым указательным пальцем.

– Несомненно, мы можем рекомендовать вам чтецкую программу, однако ж, гарантировать хоть какой-то результат мы не беремся. Доведение же материала до увлекательного и убедительного просмотра есть личная забота абитуриента, – промямлил Крашеный.

– Жадничают они, батя. У них в загашнике имеется кой-чего, не может не иметься, – нагловато сказал Василий, – может их в тюрьму упечь за скупердяйство?

– Господа, осмелюсь вам напомнить, что не далее как полчаса назад, я демонстрировал вам документы, которые дают мне, как представителю законности, полное право на то, чтобы предпринять соразмерные вашему проступку меры. Так что вспомоществование Васеньке лежит целиком и полностью в ваших интересах. Подумайте не торопясь и ответьте – есть ли у вас беспроигрышная увертюрка?

Ободняковы переглянулись, в надежде, что у кого-то из них в глазах промелькнет ответ. Однако ж ответ не промелькнул, в глазах читались лишь безысходность и грусть. Когда Крашеный понял, что молчание слишком затянулось, ответил:

– Мы можем дать небольшой отрывок из нашей премьерной вещицы. Нам думается, что пьеса, нами написанная и многократно отрепетированная, станет крепкой программой для вступительного экзамена. Тем более, она еще нигде не звучала и у Василия будет шанс поразить комиссию новизною и свежим прочтением классической театральной школы. Без ложной скромности можем заявить – мы пишем неплохо и всегда имеем успех у публики.

На этих словах Крашеный взглянул на товарища, как бы ища подтверждения своим словам. Усатый угадал взгляд напарника и закивал так отчаянно, что почувствовал головокружение, да такое, что ему пришлось присесть на кровать, на которой восседал Василий.

– Нужно бы понять насчет объёму. Осталось два дня до экзамена, я не собираюсь учить что-то громоздкое. Мне необходима роль живая, с действием и без словесных разглагольствований.

– Два дня? – Крашеный ужаснулся, – но ведь это крайне мало даже для…

– Я понимаю, господа, что сроки очень сжаты, именно поэтому мне пришлось вас в таком срочном порядке задерживать. Я полагаюсь на вас как на профессионалов. Не выдавайте, голубчики! – умильным тоном произнес исправник.

В этот момент лицо Усатого просияло. В голове его созрела идея, и он зашептался с товарищем. Кончив, артист обратился ко Жбырю и его сыну:

– Ну что ж. Сложилась ситуация, которая требует решительных действий. И принимая в учет, что господин полицейский, не стал устраивать нам бюрократических проволочек из-за оскорбительных и клеветальных записок, мы обязаны проявить благородство. Как всем известно из афиш, завтра мы даем выступление на сцене Чумщского театра – пиеса «Инъсектъ». В этом произведении есть роль, которую мы обычно заменяем голосом из закулисья. Однако ж, посовещавшись, мы пришли к общему мнению, что пиеса наша станет живее, если эту роль исполнит молодой, подающий надежды артист. И если так сложится, что он обрящет славу знаменитого и талантливого актера, то нам, будет безумно приятна мысль, что его первым выходом на сцену станет наша пиеса. Короче говоря, мы предлагаем вам роль, Василий! Мы можем приступить к ее репетиции немедля, прямо в этих комнатах.

– Ах, какая радость! Какая честь! – воскликнул полицейский, – я право и не надеялся на такой исход событий. Это невероятная новость! Мы с радостью примем ваше предложение! Правда, Василий?

– Кого надо исполнять? – недоверчиво спросил Васенька.

– О! Это роль жандарма, блюстителя порядка, который делает вечерний обход в городе, дабы обеспечить безопасность граждан. Во время этого обхода он случайно застает одного из героев в подвале аптеки!

– Ах, как символично! Это прямо-таки провидение. Роль полицейского, Васенька! Это ли не благородная роль! Право слово, я растроган до такой степени, что кажется, у меня пойдут слёзы.

– Учить слов не стану. Хочу импровизировать, – капризно пробубнел Васенька.

– Слов совершенно немного! – поспешил успокоить начинающего артиста Крашеный, – всего одна фраза, но какая! Никак не уступающая по мощи знаменитому шекспировскому «Быть? Или не быть?» А быть может и сильнее! Послушайте сами, – Крашеный встал, набрал полную грудь воздуху выставил вперед руку, чуть наклонив вперед верхнюю часть туловища и громко с надрывом произнес:

– Эй, кто там внизу!? Есть ли кто?