Чура

- Разве такими вещами шутят? – Всеволод поднялся с колен и потянул меня в сторону спальни. – Переодевайся скорее! До церемонии мало времени, а нам еще нужно добраться до храма.

- Сева! Мы же договорились расписаться в декабре! Я даже бабушке с дедом ничего не успела рассказать!

- В декабре и распишемся, - невозмутимо пожал плечами Репьевский. – Если хочешь, можем даже обвенчаться. А сегодня нас поженят по законам оборотней. К гражданской свадьбе это не имеет никакого отношения.

- Но зачем такая спешка?

- Сама-то как думаешь?

Да, да, да. Брачная метка, родовая магия, защита от других оборотней… Но ведь мог он хотя бы предупредить!

- Сева, у меня даже нет свадебного платья!

- Оно тебе и не нужно, любимая. Ты хороша в любом наряде. Надень какие-нибудь джинсы и поехали.

Я вздохнула.

- У меня пирог в духовке. Если я сейчас выключу газ, тебе придется есть его непропеченым.

- Ерунда. После сырых зайцев мне уже ничего не страшно.

Покачала головой и пошла переодеваться. Вместо джинсов натянула светло-голубой летний сарафан, на плечи накинула шаль-паутинку. Волосы заколола наверх, прошлась по губам помадой. Придирчиво осмотрела себя в зеркале. Хороша невеста! Ну да ладно, в декабре я свое наверстаю.

- Куда едем? – спросила у Севы, когда мы сели в машину.

- На окраину города, к церкви Сорока святых мучеников.

- О! Так у оборотней есть своя церковь?

- Вообще-то нет. Это обычный городской храм. Но его священник отец Николай – из наших, старый мудрый медведь. Неподалеку от своего храма он обустроил «священную рощу» с камнями и березами и женит в ней оборотней, которые желают вступить в брак по обычаям предков. Как мы с тобой.

Забавно. Я ведь в некотором роде тоже оборотень. Благодаря отцу во мне есть пара капель волчьей крови.

- Ты уничтожил янтари?

- Да. Кузнец при мне вынул из оправы камни и расплавил золото. Кинжал обещал передать на следующей неделе.

Интересно, он это серьезно? Или все-таки внял совету Федора и просто перепрятал артефакты, а окружающим рассказывает сказки про переплавку? Впрочем, Бог с ним. Сейчас это последнее, о чем мне хотелось бы думать.

Храм Сорока святых мучеников оказался крошечной церковкой, расположенной на выезде из города. Ее окружал высокий металлический забор, а двор упирался в березовый перелесок.

Отец Николай – невысокий сухонький старичок - встретил нас у калитки. В ответ на мое приветствие вежливо кивнул.

- Наконец-то, - буркнул он Репьевскому. А потом строго добавил – Ступайте в «рощу», готовьтесь. Клятвы-то выучили?

Я вздрогнула.

- Сева, - зашептала жениху, когда священник свернул к домику, расположенному возле ограды, - ты мне о клятвах не говорил.

- Я сам о них ничего не знаю, - пожал плечами тот. – В первый раз женюсь, знаешь ли. Не пугайся, Анюта. Отец Николай любит напустить страху перед незнакомыми людьми. Думаю, он даст нам какую-нибудь шпаргалку. Или будет подсказывать.

«Священная роща» действительно оказалась рощей. Той самой, к которой примыкал церковный двор. Сразу за его задней калиткой начиналась узкая бетонная дорожка, пройдя по которой, мы очутились на небольшой полянке, где среди аккуратно подстриженной травы лежал большой округлый валун.

- Это алтарь? – спросила я у Севы.

- Вроде того, - кивнул он.

Священник присоединился к нам через минуту. Вместо черной рясы на нем оказалась надета плотная рубаха с длинными рукавами, а седые волосы, прежде стянутые в хвост, были распущены по плечам и аккуратно расчесаны.

- Становитесь рядом и кладите руки на камень, - скомандовал он все тем же строгим голосом.

Мы подчинились.

Отец Николай встал с другой стороны алтаря и тоже положил на него ладони.

- Сегодня мы просим силы земли и неба, воздуха и огня, сущего и невидимого поднять щиты древнего медведя и пустить под них новую семью. Просим соединить этих людей незримой нитью, дабы стали они одним целым, и всю жизнь шли одной дорогой, не страшась преград и печалей.

Камень под моими руками начал нагреваться. Его тепло было таким мягким и приятным, что я расслабилась и невольно заулыбалась.

- …что готов ты, Всеволод, отдать древнему зверю, чтобы он защитил твою женщину и ваших детей?

- Я готов отдать все, - ровно и совершенно серьезно произнес Сева. – Мою силу, мой разум, мою жизнь.

- Что готова ты, Анна, отдать древнему зверю, чтобы он хранил от бед и несчастий твоего мужчину и ваших детей?

- Все, что у меня есть – также ровно ответила я, откуда-то совершенно точно зная, что именно должна сказать. – Мое сердце, мою кровь, мою жизнь.

В руках отца Николая появился короткий кинжал. Сева молча протянул ему руку.

- Клянешься ли ты, Всеволод, что твои слова искренни, а помыслы чисты и обдуманны?

- Клянусь.

Священник полоснул лезвием по его ладони. Крупные капли крови упали на алтарь и сразу же в него впитались.

- Клянешься ли ты, Анна, что твои слова искренни, а помыслы чисты и обдуманны?

- Клянусь.

Отец Николай аккуратно проколол мне палец, а проступившую красную капельку осторожно смахнул на камень. Как только кровь исчезла, крошечная ранка затянулась, будто ее и не было.