Чура

- Шутить начал, как и всегда, - Наташа всхлипнула. – Говорит: чем немилость заслужил, Всеволод Иванович? А Репьевский: нечего интриги плести и к чужим невестам клинья подбивать. Аня, - она быстро смахнула со щеки соленую каплю, - ты понимаешь, что он имел в виду?

Понимаю, конечно. Но объяснять не буду.

- Репьевский уже ушел? – поинтересовалась, бросив быстрый взгляд на дверь директорского кабинета.

- Нет, они все еще вдвоем. Продолжают разговор.

В глазах секретарши вдруг вспыхнула бешеная надежда.

- Аня, вы ведь с Всеволодом Ивановичем друг другу не чужие. Может, ты попросишь, чтобы он Полевого не убирал? Ну пожалуйста, Анечка! Федор хороший, веселый, понимающий! У нас такого чудесного директора никогда не было! И не будет. Я прямо чувствую, что Репьевский бестолочь какую-нибудь подсунет. Попроси, а?

- Прямо сейчас? – усмехнулась я.

- Ага, - все с той же бешеной надеждой во взгляде кивнула Наташа. – Сейчас самое время – пока они в одном кабинете заседают.

Что ж, послушать о чем говорят господа оборотни, как минимум интересно. Сева, конечно, вечером суть разговора расскажет, но ведь лучше один раз поприсутствовать, чем сто раз послушать пересказ…

Перехватила поудобнее свои листы, коротко постучала в дверь.

- Можно?

Мужчины обернулись ко мне одновременно.

- Заходи, Анюта, заходи, - радушно отозвался Федор и с едким сарказмом в голосе добавил – Вы ведь не против, Всеволод Иванович?

Репьевский, губы которого при виде меня растянулись в улыбке, невозмутимо покачал головой. Я улыбнулась в ответ и неслышно скользнула в кабинет.

- Я принесла отчет, - сказала, опуская бумаги на стол.

- Отдай руководству, - Полевой кивнул в сторону моего медведя. – Я тут больше не директор.

- Поссорились? – усмехнулась я.

Федя поднял на меня глаза, открыл рот, чтобы что-то ответить, но так и застыл, не издав не звука. Он переводил взгляд с моего лица на брачный браслет, при этом в его глазах отражалась такая гамма эмоций - от изумления до откровенного разочарования - что мое беспокойство возросло в геометрической прогрессии. Всеволод же спокойно встал со своего места, подошел ко мне, мягко обнял за плечи.

- Что же ты замолчал, мой добрый друг? - насмешливо поинтересовался он. – Может, хотя бы поздравишь нас?

Федор глубоко вздохнул.

- Поздравляю, - бесцветно сказал он. – Совет да любовь. Давно поженились?

- Вчера вечером, - ответила я, теснее прижимаясь к Репьевскому.

- Я смотрю, не такая уж ты и обидчивая, Анюта, - усмехнулся Полевой. – Пару дней подулась, а потом замуж вышла.

Я снова улыбнулась, пожала плечами.

- На свадьбу-то чего не позвали? – буркнул лис, отводя взгляд.

- Чтобы ты ее не сорвал, - невозмутимо сказал Всеволод, подталкивая меня к одному из стульев, стоявших у директорского стола. – Ты у нас такой умный и талантливый, что обязательно придумал бы, как это сделать.

Полевой удивленно приподнял бровь.

- Ты о чем сейчас говоришь, Репьевский? – вкрадчиво поинтересовался он.

- Обо всем, что происходит здесь последние недели. Это ведь ты забрал янтарное кольцо, Федь. И Анино похищение организовал, и убедил Вадима украсть анатари. Знаешь, последнее меня особенно удивило. Похоже, волкам нужен новый вожак, раз уж Самойлов стал таким внушаемым.

Лицо Полевого превратилось в каменную маску.

- Ты сам-то себя слышишь? – холодно спросил он. – Если это шутка, то она не удалась. Я ведь и обидеться могу.

- Я тоже могу обидеться, Федя, - серьезно ответил Всеволод. – Но не буду, ибо уже давно ни на кого не обижаюсь, а только делаю выводы. Твои мотивы мне вполне понятны. Ты ведь просто хотел сделать своего лиса сильнее, верно? Так сильно хотел, что пошел наперекор многолетней дружбе. Хотя… Была ли она вообще – эта дружба? С моей стороны – да, а по поводу тебя я уже не уверен.

На щеках Федора появился слабый румянец. Я ждала, что он снова скажет Севе что-нибудь холодно-язвительное, но Полевой почему-то промолчал. Я перевела взгляд на мужа. В глазах Репьевского застыла грусть.

- Хочешь, я расскажу, как именно было украдено кольцо, Анюта? – печально спросил у меня Всеволод. – Федя просто пришел в музей и забрал его из твоего сейфа. Он знал, что сторож в это время крепко спит, а сигнализация отключена. Никаких сложностей у него не возникло, да еще осталась куча времени, чтобы спокойно вернуться домой и спрятать перстень в каком-нибудь укромном месте. Сейф же он оставил открытым нарочно – чтобы отвести от себя подозрения, ведь гипотетический вор нервничал, торопился, стремился как можно скорее покинуть музей. Ну и меня по носу щелкнуть. Чтоб не расслаблялся.

Я снова посмотрела на Полевого. Тот по-прежнему молчал, крепко сжимая пальцами край своего стола. Слова Севы вдруг показались ужасно несправедливыми. Господи, это же Федя! Добрый, смешливый, участливый. Всегда умеющий оказаться в нужном месте в нужный час.

- Зачем оборотню артефакт, если у него нет анатари? – тихо спросила я.

- Анатари у него появилась бы в самое ближайшее время, - усмехнулся Сева.