Чура

- На самом деле, переплавить все украшения не получится, - улыбнулся Всеволод. – Если помнишь, у меня в наличие только серьги и ожерелье. Кольцо-то в любом случае останется целым. Знаешь, я даже думаю о том, чтобы забрать из полиции заявление о краже. Черт с ним, с вором. Пусть подавится.

Челюсть Феди медленно устремилась в сторону коленей. Я тихонько хмыкнула. Полевой перевел на меня взгляд, полюбовался ошарашенным выражением лица, выдохнул, пожал плечами.

- Хозяин – барин, - нарочито равнодушно сказал он. – Поступай, как решил, Сева. Но потом не говори, что я тебя не отговаривал.

Дабы перевозить шкатулку с артефактами было удобнее, Сева забрал из хранилища музея запасной металлический контейнер с замысловатым кодовым замком.

Полевой до самого вечера ходил хмурый и молчаливый. Когда рабочий день закончился, он поймал меня на выходе из музея и предложил проводить до дома. Я согласилась.

По пути зашли в кафе – Федя сказал, что там появились три вида новых пирожных, и мне непременно нужно их попробовать.

За столом Полевой повеселел. Мы обсудили пару забавных моментов фестиваля, посмеялись над попытками Наташи определить по фото точное количество его участников, поделились мыслями о том, куда теперь девать деревянную крепость. Я все ждала, когда Федор заговорит о Репьевском, и он, конечно же, меня не разочаровал.

- Когда ты планируешь помириться с Севой? – как бы между прочим спросил он.

- А почему я должна с ним мириться? – возмутилась я. – Пусть он со мной мирится. Я перед ним ни в чем не виновата. У меня вообще есть желание послать его куда подальше.

- Почему?

- Если Сева сегодня переплавит янтари, значит, как анатари, я ему буду не нужна. Он, конечно, говорил, что как женщина я его тоже интересую, но так ли это? Я теперь ни в чем не уверена.

- А тебе-то Всеволод нужен? – в голосе Полевого послышалось напряжение. – Как мужчина?

Пожала плечами.

- Не знаю, Федь. У меня сейчас в голове каша. Нужно подумать.

- А что скажешь про артефакты? Тоже считаешь, что их нужно уничтожить?

Я усмехнулась.

- Честно? Переплавка янтарей – моя возможность вернуться к нормальной жизни. Без страха и ожидания подлянки.

- И, возможно, без Репьевского.

Я попыталась подавить глубокий вздох, но он все равно вырвался из моей груди.

- Возможно.

Полевой снова проводил меня до самой квартиры. Судя по многозначительным взглядам, которые он бросал на дверь, лис явно надеялся, что его пригласят в гости. Однако делать этого я не стала - Федор наверняка заметил бы в комнате Севины вещи. Честно говоря, я слабо понимала, для чего Репьевский попросил меня притвориться смертельно обиженной, однако раскрывать наш маленький обман не рискнула. Если Всеволод хочет поиграть, значит, это для чего-то нужно.

Господин директор еще пару минут потоптался на пороге, а потом чмокнул меня в щеку и откланялся.

Дома я сразу же встала к плите. Раз уж ужины в кафе временно под запретом, нужно приготовить побольше еды, чтобы будущий муж не умер в моей квартирке от голода.

Как забавно. Неужели мы с Севой действительно поженимся? Я ведь сказала Федору чистую правду – брак с Репьевским был для меня событием гипотетическим, а предложение руки и сердца – свидетельством того, что у нас не интрижка, а серьезные отношения. К тому же, с Всеволодом мы знакомы всего несколько месяцев. Разумно ли играть свадьбу так скоро?

Тихо усмехнулась. Конечно, неразумно. Вот только мне на это плевать.

Сева, без сомнения, тот еще подарочек. Я могу обижаться на него, злиться или не понимать, однако, даже в обществе другого мужчины думаю о том, что приготовить на ему ужин (благо холодильник снова полон всякой снеди), ведь Репьевский наверняка придет с работы голодный, как медведь после спячки. Точно знаю: он безропотно съест все, что я положу в его тарелку, однако все равно хочу состряпать что-нибудь особенное. Такое, чтобы Всеволод чувствовал – я его люблю и хочу, чтобы ему рядом со мной было хорошо и вкусно. Как мне рядом с ним.

…Сева пришел домой сразу после того, как я вынула из духовки запеченную курицу и поставила на ее место форму с бисквитным пирогом.

- Смотри, что я тебе принес, - улыбаясь, сказал мужчина, когда я впустила его в прихожую.

Он вынул из кармана брюк длинную бархатную коробочку. Я открыла ее и возмущенно ахнула. Внутри на красной подушечке лежал брачный браслет его матери.

- Репьевский! – воскликнула я. – Ты обокрал собственный музей? Этот браслет хранился в моем зале. Под стеклом!

- Ничего я не крал. Он ведь по-прежнему является моим имуществом, верно? Так что я просто взял свою вещь.

- Ага. Прямо из витрины.

- У меня была уважительная причина.

Репьевский загадочно улыбнулся и вдруг встал передо мной на одно колено.

- Анна Викторовна, согласны ли вы стать моей женой? – его голос был серьезен, а глаза блестели, как у мальчишки.

- Согласна, Всеволод Иванович, - удивилась я. – Уже давно согласна.

- В таком случае собирайся, - Сева наклонился и поцеловал мое запястье. – Через час наша свадьба.

- Что?! – обалдела я. – Ты сейчас пошутил?