Чуров и Чурбанов

– Фу, даже страшно подумать, как там жарко! – сказала Синицына Чурбанову, глядя на то, каким жёлтым стал верх брандмауэра напротив их окна. – На крыше, наверное, можно яичницу жарить.

– Яичницу? Отличная идея, – сказал Чурбанов и вытащил сковородку.

– А давай, – снова предложила Синицына, – сначала съездим в Кронштадт, искупаемся и вернёмся в город делать дела? Тогда будет не так обидно, что мы не где-нибудь там.

– Отличная идея! – обрадовался Чурбанов. – Поехали!

Они съели яичницу и двинули в Кронштадт со средней скоростью сто восемьдесят километров в час (что значительно превышает разрешённые на магистрали сто десять, может создать аварийную обстановку и безусловно заслуживает всяческого порицания) – и обратно с той же поспешностью, и когда они приехали назад, уже стало наконец столько времени (десять с небольшим), что можно было ехать осматривать локации; но тут у Чурбанова зазвонил телефон…

(…опять Чурбанов замер, потому как давешняя странная мысль накатилась, наплыла сверху на Чурбанова, но он снова сморгнул её, не пустил, сказал ей: не сейчас, погоди, постой.) (…но облачко пустоты, небольшое слепое пятно образовалось рядом с Чурбановым уже надолго, отчётливо, и тихий гул начался внутри него, но он ещё мог не замечать этого гула.)

– Чурбанов, а что, «Ту пицца» договор ещё не присылала? – без предисловий влился чувак, с которым Чурбанов делал другой проект – онлайн-сервис «Свободный столик», приложение для кафе, потом для баров, а теперь ещё и для парикмахерских. Очень удобно: сразу видно, где поблизости свободно, сколько мест и сколько ждать.

Чурбанов тоже быстренько влился, продолжая другой рукой крутить руль, а третьей разговаривать с Синицыной, которая решила основательно приукраситься и для этого выложила на колени: новую сиреневую тушь для ресниц, серебряную пудру, готичную жёлтую помаду, зеркальце, спрей с ароматом черники, золотые монисты, серёжки в виде ключиков, пудру, тонер, базу и основу, и йогурт для чистки зубов, и лак, от которого ногти становятся золотыми на холоде и ярко-огненными в тепле, и теперь Синицына любовалась всем этим богатством.

Чурбанов же, не прекращая разговора с одним партнёром, начал разговор ещё и с другим – это с которым он делал проект «Лишнего фитнеса не бывает!» по скупке неиспользованных абонементов и перепродаже их задёшево тем, кто стремится заниматься физкультурой. – Ты пощупай, чем они дышат, – высказывался Чурбанов.

Все проекты Чурбанова были как раз такие: маленькие, неожиданные и нужные. Он влезал туда и сюда, рос, и когда всё начинало сверкать и переливаться через край – продавал и начинал что-нибудь ещё. Чурбанов иногда и сам забывал, сколько и чего он создал и в какое время. Если подсчитать все проекты Чурбанова, – если посчитать, сколько денег они приносили своим теперешним владельцам вместе взятым, – то Чурбанова можно было бы считать would-be миллиардером.

Но он никогда не мог ни на чём сосредоточиться, и поэтому оставался простым чуваком-предпринимателем, которому всегда и на всё хватало денег сегодня и вчера. Что будет завтра, Чурбанова не интересовало, он и так знал: ещё что-нибудь придумаю.

Закончив, наконец, разговоры, Чурбанов обнаружил, что они вышли на жару и стоят на старинном люке на солнечной стороне улицы.

– Давай перейдём в тень! – предложила Синицына. – Моя первая локация – вон там, на углу!

Тополя шелестели, земля во дворе была тёплая и сухая. Зал им понравился. Он располагался в большой квартире, где раньше жила коммуна хиппи. Поэтому на деревянном полу была изображена огромная полустёртая улитка.

Синицына неслышным лёгким шагом прошлась по залу – казалось, что её тень, и та не могла бы двигаться так тихо и таинственно. Потом обернулась и неожиданно сделала колесо, всё так же неслышно. Чурбанов отступил к стене.

– Меня как-то на балет затащили, – сказал он, – на современный. Чертовски круто. Но они и то громче топали, чем ты. Как у тебя так получается?

– А ты попробуй, – предложила Синицына.

Чурбанов сделал несколько хип-хоп-движений. Когда он танцевал, это было похоже больше всего на известную картину Лебедева «Подсыпай, Семёновна» из времен НЭПа.

В зал заглянул владелец – спокойный, как накурившийся мертвец. Чурбанов сразу определил, что ему абсолютно пофиг, купят они зал или не купят.

– Что-то у вас слишком тихо, – заметил владелец.

– Обдумываем! – пояснил Чурбанов.

Они снова вышли на улицу. Синицына сияла. Чурбанов задумчиво походил от тополя к тополю.

– Вот что, – сказала он. – Я тебя люблю, но это ведь жопа мира. Зал отличный. Но сюда никто не потащится. Поехали смотреть дальше.