Читаем Чуров и Чурбанов полностью

Началось с того, что за июнь ей заплатили почти вдвое меньше, чем обещали, а за июль не заплатили вовсе. Байя не знала, что это обычная история. Во всём городе у неё не было ни одного знакомого. Сестра тогда ещё жила с родителями в родном городе Байи. Август Байя провела на чердаке, под самой крышей одного из домов на набережной Фонтанки. Лето кончилось, работа тоже, домой ехать было не на что. Так Байя пришла в профессию. Теперь она могла купить себе шампунь, колготки, заплатить за жильё.

Это была никчёмная и страшная жизнь, продолжалась она больше пяти лет. Многие дружили с барыгами, сидели плотно. Байя не подсела.

В тот зимний день она вышла на точку вечером, хотя никогда так не делала. Было очень холодно. Встала на трассе у парка, где летом клумбы наполнялись крупными фиолетовыми цветами. Место было удобное, с горки водителю видно далеко, рядом светофор, а машины по шоссе шли сплошным потоком, так что желающие успевали притормозить.

Байя была в короткой дублёнке: руки, и то некуда спрятать, карманов нет, и Байя тряслась от холода. Вечер был суровый, минус пять, серый и ветреный, позёмка мела, народу на остановке не было, товарок тоже (да они и летом редко здесь тусили). Прождав полчаса, Байя совсем продрогла, подошла поближе к трассе и отвернулась закурить. Заледеневшими руками добыть огонь было трудно, колесико не хотело крутиться, и Байя не заметила фиолетовую древнюю «девятку» с наглухо тонированными стёклами, которая тормознула рядом с ней. Её схватили вдвоём – под мышки, под колени, затолкали на заднее сиденье, прижали сверху и рванули вперёд. Всё это заняло секунды.

Байя пыталась орать, но толку в этом не было никакого. Рот очень быстро зажали, а сверху навалились так, что и рыпнуться не получалось. Надежда оставалась только на гайцев, какую-нибудь заправку или магазин. Ноги так застыли, что Байя их почти не чувствовала.

Было совсем темно, когда машина остановилась. Байю выволокли из машины и поволокли в подъезд, потом по лестнице. На ступеньках Байе удалось вырваться и упасть, но её схватили снова и быстро затащили в квартиру. Одежду сорвали сразу. Байя визжала и брыкалась, пока не охрипла и не обессилела. Но мучители, один квадратный, другой прямоугольный и повыше, были совсем бухие, и получилось только у одного из них. Тогда другой с досады, а может, просто от скуки, стал издеваться над ней. […]

Они думали, что Байя вырубилась. Но она не потеряла сознание, ей просто стало всё равно. Они продолжали бухать у телевизора, а Байя лежала в кухне на полу и не могла пошевелиться. Она вдруг почувствовала, что у неё нет тела, нет души, нет ума. Ничего не болело. Не хотелось пить, не было холодно. Она могла сейчас же перестать дышать, если бы захотела. Она была совершенно свободна.

И в этой свободе что-то заставило её искать спасения. Когда они оставили её на кухне, думая, что она в отрубе, Байя выбила стекло, вылезла на газовую трубу, повисла на руках и прыгнула с высоты трёх метров, босая, в заснеженный палисадник. Байе повезло: в соседний подъезд заносили мебель, и она заскочила туда вместе с грузчиками. Упала на пол у лестницы, хрипя из последних сил сорванным голосом:

– Вызовите милицию, на меня напали!..

Но те минуты, когда Байя отсутствовала в своём теле, закрепились и растянулись навсегда. Байя стала то ли камнем, то ли ангелом. Теперь с ней можно было делать что угодно. Байя не чувствовала стыда, стала почти невосприимчивой к боли. Спустя месяц после той истории она обнаружила, что беременна.

Когда Байе виделись и вспоминались как нельзя ярче такие истории, обычно она бессознательно начинала что-нибудь напевать – «на-на-на, ла-ла-ла», что-нибудь такое, – чтобы прийти в себя и не впадать в полное оцепенение. Вот и тут. Байя начала напевать, увидела вокруг людей, услышала гул – она была в Максидоме, не больше трёх минут прошло с тех пор, как Чуров пошёл докупать саморезы по дереву, о которых она позабыла.

А Чурову между тем снова позвонили с просьбой о синхронизации.

Эти звонки приходили всё чаще, и Чуров иногда думал, не стоит ли рассказать о них главврачу или ещё какому-нибудь вышестоящему начальству. Вместе с тем он хорошо понимал, что в этих делах никакого вышестоящего начальства нет и быть не может. При мысли об этом Чурову становилось неуютно, но спокойно. Откуда же все эти люди знают? Чурбанов, наверное, его проделки, – думал Чуров, выслушивая сбивчивые просьбы и одновременно отыскивая нужные саморезы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Роман поколения

Рамка
Рамка

Ксения Букша родилась в 1983 году в Ленинграде. Окончила экономический факультет СПбГУ, работала журналистом, копирайтером, переводчиком. Писать начала в четырнадцать лет. Автор книги «Жизнь господина Хашим Мансурова», сборника рассказов «Мы живём неправильно», биографии Казимира Малевича, а также романа «Завод "Свобода"», удостоенного премии «Национальный бестселлер».В стране праздник – коронация царя. На Островки съехались тысячи людей, из них десять не смогли пройти через рамку. Не знакомые друг с другом, они оказываются запертыми на сутки в келье Островецкого кремля «до выяснения обстоятельств». И вот тут, в замкнутом пространстве, проявляются не только их характеры, но и лицо страны, в которой мы живём уже сейчас.Роман «Рамка» – вызывающая социально-политическая сатира, настолько смелая и откровенная, что её невозможно не заметить. Она сама как будто звенит, проходя сквозь рамку читательского внимания. Не нормальная и не удобная, но смешная до горьких слёз – проза о том, что уже стало нормой.

Борис Владимирович Крылов , Ксения Сергеевна Букша

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Проза прочее
Открывается внутрь
Открывается внутрь

Ксения Букша – писатель, копирайтер, переводчик, журналист. Автор биографии Казимира Малевича, романов «Завод "Свобода"» (премия «Национальный бестселлер») и «Рамка».«Пока Рита плавает, я рисую наброски: родителей, тренеров, мальчишек и девчонок. Детей рисовать труднее всего, потому что они все время вертятся. Постоянно получается так, что у меня на бумаге четыре ноги и три руки. Но если подумать, это ведь правда: когда мы сидим, у нас ног две, а когда бежим – двенадцать. Когда я рисую, никто меня не замечает».Ксения Букша тоже рисует человека одним штрихом, одной точной фразой. В этой книге живут не персонажи и не герои, а именно люди. Странные, заброшенные, усталые, счастливые, несчастные, но всегда настоящие. Автор не придумывает их, скорее – дает им слово. Зарисовки складываются в единую историю, ситуации – в общую судьбу, и чужие оказываются (а иногда и становятся) близкими.Роман печатается с сохранением авторской орфографии и пунктуации.Книга содержит нецензурную брань

Ксения Сергеевна Букша

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Раунд. Оптический роман
Раунд. Оптический роман

Анна Немзер родилась в 1980 году, закончила историко-филологический факультет РГГУ. Шеф-редактор и ведущая телеканала «Дождь», соавтор проекта «Музей 90-х», занимается изучением исторической памяти и стирания границ между историей и политикой. Дебютный роман «Плен» (2013) был посвящен травматическому военному опыту и стал финалистом премии Ивана Петровича Белкина.Роман «Раунд» построен на разговорах. Человека с человеком – интервью, допрос у следователя, сеанс у психоаналитика, показания в зале суда, рэп-баттл; человека с прошлым и с самим собой.Благодаря особой авторской оптике кадры старой кинохроники обретают цвет, затертые проблемы – остроту и боль, а человеческие судьбы – страсть и, возможно, прощение.«Оптический роман» про силу воли и ценность слова. Но прежде всего – про любовь.Содержит нецензурную брань.

Анна Андреевна Немзер

Современная русская и зарубежная проза
В Советском Союзе не было аддерола
В Советском Союзе не было аддерола

Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности. Идеальный кандидат для эксперимента, этническая немка, вырванная в 1990-е годы из родного Казахстана, – она вихрем пронеслась через Европу, Америку и Чечню в поисках дома, добилась карьерного успеха, но в этом водовороте потеряла свою идентичность.Завтра она будет представлена миру как «сверхчеловек», а сегодня вспоминает свое прошлое и думает о таких же, как она, – бесконечно одиноких молодых людях, для которых нет границ возможного и которым нечего терять.В книгу также вошел цикл рассказов «Жизнь на взлет».

Ольга Брейнингер

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги