Чушь в современной психологии

Woodworth`s Personality Data Sheet (Личностный опросник Вудворта / Опросник личных данных Вудворта) является первым диагностическим инструментом, направленным на выявление “личностных особенностей” [110]. Необходимо подчеркнуть, что исследователи отмечают направленность на оценку эмоциональной сферы у ранних (в т.ч. Опросник… Вудворта) инструментов “личностного измерения” [Там же]. Особенности перевода, в частности различных семантических структур для слов личностный / личный / personality, поспособствовало методологической неопределенности в отношении личности. Той же неопределенности поспособствовал подход автора Опросника… – Роберта С. Вудворта, чей подход был эклектичным (т.е. аккумулирующим элементы нескольких направлений и не представляющим еддиную методологическую разработку) [111, 112, 113, 114].

Неопределенность единой методологической базы в психологии видится в соревновании культур за наиболее успешное видение миропонимания людей [115], что определяется исключительно господствующими религиозными школами. Для русского менталитета характерно глубокое (заложенное в культуре / деятельности) православие: открытость к принятию опыта от соседей, понимание мира как единого коллектива и ориентация на труд [116, 117], – подобные характеристики не встречаются в иных культурах или встречаются качественное меньше, отчего выделяют русскую философию на фоне западной, восточной и др. Для русского менталитета не характерно повышенное внимание к себе / своему внутреннему миру или выделению себя из общества, что, напротив, является ориентиром для психологии личности по сущности проводимых исследований как Отечественных авторов, так и, в особенности, зарубежных [128]. Например, длительный период в русском языке не существовало слова “человек”: оно появляется после “людей”, а “люди” – после “народа”; – существовавшие в языке Древней Руси номинативы конкретного человека описывали его принадлежность и роль в той или иной социальной группе (ориентация на коллектив, на труд) [Там же]. Не характерно для русского менталитета обращение к собственному внутреннему миру и в том смысле, что слово “болезнь” (явное обращение к собственным ощущениям) вводилось в язык для отвлечения внимания от болезненных ощущений (в современном понимании) [Там же]. Русский менталитет не мог “мыслить” болезнью, это не было необходимостью или адекватным ответом на условия среды – необходимо набираться сил, работать, быть полезным обществу. “Свобода” в языке Древней Руси означало независимость собственного существования от желания (воли) Другого [Там же].

«Свобода человеческой деятельности проявляется также в овладении человеком собственными чувствами, потребностями, желаниями – в господстве человека над самим собой. Это же господство над собой определяется в конечном итоге осознанием человеком объективных закономерностей природы и общественного развития. Таким образом, познание объективной необходимости, закономерностей объективной действительности является необходимым условием свободной, осознанной деятельности человека. «Пока мы не знаем закон, действующий (как тысячи раз говорил Маркс) независимо от нашей воли и от нашего сознания, – мы господа природы. Господство над природой, проявляющее себя в практике человечества, есть результат объективно–верного отражения в голове человека явлений и процессов природы, есть доказательство того, что это отражение (в пределах того, что показывает нам практика) есть объективная, абсолютная, вечная истина». Ту же мысль подчеркивал В. И. Ленин, когда он писал, что законы внешнего мира есть основа целесообразной деятельности человека» [74, с. 340]

***

«Современные буржуазные горе–теоретики пришли к выводу, что предъявляемое к психологии требование иметь собственный предмет является якобы чрезмерным. Они утверждают, что хаотическая совокупность психологических знаний может быть систематизирована путем конструирования совершенно независящих понятий и методов.

Недостижимое единство в области познания предметного содержания буржуазные теоретики надеются компенсировать созданием универсального языка и введением предельно формальных категорий, которые могли бы подойти к любым фактам

Стремление выбраться из идейного тупика путем изобретения якобы новой (а в действительности избитой идеалистической) “техники мысли”, новой методологии выявляется в современной буржуазной психологии в двух основных направлениях.

Ряд психологов вымышляет особый эзотерический язык – новую терминологию, которая, по их мнению, должна представить возможность адекватно изобразить структуру поведения, не прибегая к традиционным понятиям» [30, с. 33–34]