Чушь в современной психологии

Для славянского менталитета означающие психические процессы (в современном понимании) номинативы вводились по пути метафоризации сенсорных органов: внимать как слышать (вероятно, подразумевается внутренний диалог, способность направлять свой внутренний диалог к объекту из поля наблюдения), воображать как представлять или обозначать (в современном понимании – экстериоризация), мироощущение как пассивное восприятие, миросозерцание как восприятие при удовлетворенных базовых потребностях, мировоззрение как функциональное проявление памяти, миропонимание как исследовательская активность, задуматься как подвергнуть сомнению или рефлексии [130]. Особое место отводится идее правды/справедливости. Идея "справедливости" в славянском менталитете носит не столько выверенно–методологический характер, сколько культурно–духовное определяющее начало всеобщего социального единства и сопутсвующих "требований" к деятельности каждого [131]. "Правда" в славянском менталитете есть мотивационный компонент всеединства; требование к упрочению социальных взаимосвязей и преобразованию окружающей действительности до образа–идеала [132].

«Душа умирает, когда культура превращается в цивилизацию. Линия нисхождения истории выражается в материализации души, её превращении во «внутренний момент» тела. Критерий нисхождения – обмирщение души, нарастание в ней физического, смертного. Линия восхождения истории выражается в метафизации души, её превращении в самодостаточное целое, живущее, в решающей степени, собственной жизнью. Критерий восхождения – нарастание трансцендентности, автономности души, её бессмертности» [133, с. 208], «Редукция души к психике есть следствие и выражение превращения человека культуры в человека цивилизации… жизнь человека теряет своё высшее назначение, нравственные ориентиры. Метафизический человек превращается в «систему с антиэнтропийной функцией», культура становится цивилизацией. Дух подвигает человека быть больше, чем он есть; сведение души к психике делает человека меньше, чем он есть…» [Там же, с. 209].

***

«Зависимость психического от физиологического. Современная наука установила, что чувствительность – наиболее элементарное и фундаментальное психическое свойство, которое невозможно без раздражимости – элементарного и фундаментального свойства живой ткани. Эта зависимость может быть описана следующим образом:

а) Физиологические свойства и процессы ставят общие пределы существованию психического… Динамика психических процессов зависит от лабильности физиологических процессов;

б) Но психическое не определяется физиологическими условиями, так как психика в своем развитии идет в ту область, где физиологические законы не действуют;

в) Психика исторически развивается из физиологического явления раздражимости… раздражимость характеризуется реактивностью (способностью отвечать внутренней и внешней реакцией на воздействие извне), анализом и синтезом внешних агентов и т.д.» [134, с. 192].

***

«В самом кратком виде традиционные понятия о психике и о деятельности мозга сводятся к следующему.

1. При обсуждении психофизиологической проблемы психические явления трактуются по существу исключительно в духе классической интроспекционистской психологии…

2. Деятельность мозга трактуется в картезианском духе, исключительно как чисто вещественная, физическая или физико–химическая, заведомо, по определению, протекающая без какого–либо участия психики и сознания, т.е. заведомо без участия того, что в английском языке обозначается термином mind…» [135, с. 121].

***

«…Зачем нужно сознание, если множество адекватных поведенческих актов может совершаться без его участия только на основе общего принципа “согласования движений с чувствованием”? Какую роль могут и должны играть в организации поведения человека интенциональные акты сознания, имеющие в своей основе повторный приход возбуждений к сенсорно–перцептивным нейронам мозга, в деятельности которых “воплощается” объективная действительность? Зачем нужна феноменальная данность этой действительности?