Чушь в современной психологии

«Утверждая, что все науки имеют один предмет – субъективный “опыт”, современные махисты сняли вопрос о различии в понятиях и методах, которыми пользуются различные науки, и широко открыли дорогу формализму… Очевидно, однако, что подлаживание одних и тех же понятий к самому различному предметному содержанию возможно лишь потому, что эти понятия предварительно формализированы. Они подходят к любому содержанию, потому что лишены всякого содержания. Они могут “соответствовать” любым фактам, потому что в действительности не соответствуют никаким. Их конечным коррелятом оказывается неопределенная совокупность “чувственных данных” (sense data)» [30, с. 34];

«Современные буржуазные психологи, связанные с семантизмом и формалистической логикой, вовсе не требуют уточнения содержания понятий с целью превращения их в однозначные термины. Они предлагают создать такой язык, пользуясь которым можно было бы избежать необходимости вспоминать о существовании реального мира, о его причинно–следственных связях, свойствах, отношениях и т.п.» [30, с. 35];

«Другое направление связано с попытками математизировать психологическое исследование, заменить понятия о реальных психических процессах цифрами и алгебраическими знаками» [30, с. 34];

«Безмолвные цифры и формулы должны быть интерпретированы, любая же попытка установить, что мыслиться под математическим или статистическим результатом, неумолимо возвращает к действительному идейному содержанию самой формалистической теории» [30, с. 41];

«Как известно, подлинно научное понимание психического процесса невозможно без знания его физиологической основы. Математические же спекуляции Вудрова, также как и вся формалистическая эквилибристика современных американских психологов, направлены против материалистического положения о том, что сознание – функция мозга…

Математическая оболочка превращается в прибежище идеализма. Под дымовой завесой уравнений и формул прячутся дряхлые, но ядовитые идеалистические идейки, подмоченная репутация которых заставляет принаряжать их в математический саван» [30, с. 43];

«Удобным прибежищем для современных формалистов оказывается иногда статистика, которая превращается у англо–американских психологов из вспомогательного средства в основное орудие психологического знания» [30, с. 44].

Еще А. Р. Лурия предупреждал о слабых методологических основаниях в повсеместном использовании разработанных западной (американской) традицией опросников и тестов (в т.ч. Векслер и СМИЛ [!]), ориентированных на широкую базу эмпирических данных, не представляющих удовлетворительного исследовательского опыта, поскольку [129].

«Буржуазные социальные психологи считают, что быть "объективным" – значит быть разносторонним, "беспристрастным", оставаться подчас на поверхности фактов. Однако правильная оценка явлений и процессов требует не только разносторонности, но и проникновения в их сущность, идейной убежденности. Социальные психологи–идеалисты своим глубоко ошибочным пониманием "объективности" искажают научное понимание этой проблемы, оправдывая тем самым произвол в теории. Поэтому многие их положения необъективны, т.е. не соответствуют фактам, являются вымышленными. Необъективность, произвольность – один из главных пороков буржуазной психологии» [19, с. 157]; «”социальн[ая] психолог[ия]”, являющ[аяся], по существу, не чем иным, как попыткой психологизировать социологию, т.е. протащить идеализм в область изучения общественных явлений» [38, с. 219].

«В настоящее время кризисное состояние современной буржуазной психологии имеет ряд характерных проявлений: 1. Существование множества разнообразных, преимущественно идеалистических школ и течений… 2. Возникновение разногласия в решении одних и тех же проблем, что является следствием субъективизма буржуазных психологов… 3. Отсутствие позитивного решения проблем, то обусловило падение авторитета буржуазной психологии… 4. Процветание позитивизма, который составляет теоретическую основу быстро развивающихся прикладных направлений в буржуазной психологии» [19, с. 178–180].