Чуть больше мира (СИ)

Кайран хотела было вытереть испачканные джемом и кремом ладонь о юбку. Но вместо этого медленно, по одному, облизала пальцы. Натери сначала её выходки и не заметил, глянул мельком. Лишь потом остановился. Ради счастья лицезреть его лицо — сначала вытянувшееся от удивления, а потом ставшее таким… угрожающим — элва бы согласилась ещё на десяток ярмарок сходить.

— Да я воспользуюсь, — пообещал аэр, — только попозже…

— Талантом притворяться? — невинно поинтересовалась Лан и даже ресничками похлопала.

Тихо сама себе удивляясь. Что это на неё такое нашло? Радостный гомон толпы с ума свёл? Или ещё не слишком жаркое солнышко макушку напекло? А, может, вправду захотелось поверить, что они обыкновенная пара, даже слегка влюблённая, выгуливающая сынишку на ярмарке?

— Эй, ну чего остановились? — тот самый сынишка подпрыгнул на шее Натери, за капюшон дёрнул. — Пойдём, там, кажется, начинается что-то!

— Я тебе попозже в подробностях разъясню всё про свои многочисленные таланты, — удивительно многообещающе посулил Грех. И вроде тихо сказал, едва ли не шёпотом. Но Кайран даже в царящем кругом гвалте разобрала. Ещё бы не понять, когда её будто в ознобе передёрнуло. И не сказать, что дрожь неприятной была. — Ну, куда мы там направляемся?

— А вон туда! — указал Дайрен. — Где собаки лают.

— Э нет, туда мы не пойдём. Давай, выбирай другое направление.

— Ну почему? — насупился эльвёныш. — Хочу туда!

— Там собачьи бои, — неохотно пояснил Даймонд. — Не слишком приятное зрелище. Я лучше вас к ювелирам отведу. Знаю я одного мастера серебряных дел. Такие игрушки делает — восторг просто.

— Ну, погремушки ему покупать уже поздновато, — осадила восторги аэра Лан. — И почему ты не хочешь ему собачьи бои показать? Желает — пусть смотрит.

— А ты отдаёшь себе отчёт, что это за зрелище? — нахмурился Грех.

— Вполне, — пожала плечами Кайран. — На Островах подобным тоже развлекаются. Дайрен сам должен решать, что ему нужно, а что нет. Но для этого надо хотя бы понимать, как оно выглядит.

— И это говорит безумная мамаша, которая…

— Я не безумная! Желание защитить ещё не означает завернуть в тряпки и оградить от всего мира! Нужно чтобы…

— Мой ребё…

— Придержи язык!

— Пожалуйста, ну, пожалуйста! — почти простонал мальчишка. Сжался в комок, лицо — белее простыни. Огромные от ужаса глаза блестят, как стеклянные, но видно, что плакать боится. — Пожалуйста, не ссорьтесь. Мамочка, я не хочу собак. Только не ругайтесь, пожалуйста!

Натери хмуро глянул на Лан — она на него так же угрюмо. Помолчали, глядя в разные стороны. Эльвёнок не выдержал всё-таки, всхлипнул. И тут же снова притих.

— Ну, это уже никуда не годится, — проворчал Даймонд. Ссадил сына, поставил перед собой. Сам на корточки присел, наклонился даже, чтобы вровень быть. — Понимаешь, Дай, мы не ругаемся. Точнее, это не настоящая ссора. В смысле… Духи, как же объяснить-то?

— Помнишь, когда ты с дерева упал, я накричала? — нехотя, как будто не желая Натери помогать, спросила Лан.

— Помню, — кивнул Дайрен. — Ты сказала, что ругалась, потому что за меня испугалась.

— Точно, — согласился Грех. — Вот и сейчас мы кричали, потому что оба за тебя боимся. Просто мама хочет, чтобы ты вырос сильным мужчиной, а я…

— А ты не хочешь? — вытарищил глазёнки эльвёнок.

— Нет, я тоже хочу. Просто думаю, что сила не в бездумном бесстрашии или больших мускулах, а в уме, — элв постучал себя пальцем по виску. — То есть, они тоже нужны, но… В общем, мы поссорились, потому что оба любим тебя и хотим добра, понимаешь?

— А почему ты меня любишь, аэр Натери?

Грех глянул на смертельно серьёзного мальчишку, посмотрел на молчащую Лан. Сдвинул капюшон, нервно дёрнув себя за ухо.

— Слушай, это долгий разговор. Давай его отложим до лучших времён, ладно? А сейчас предлагаю сходить к оружейникам. Тут, думаю, никто против не будет, а посмотреть у них есть на что. Ну как, по рукам?

— По рукам, — отозвался Дайрен.

— Какой у вас мальчонка замечательный, — ни с того ни с сего встряла торговка фруктами, до этого благополучно их не замечавшая. — Как на папочку-то похож! Ну просто как две капельки воды! Купите ему слив засахаренных — только краше станет.

— Без тебя бы никак не обошлись, — буркнул себе под нос Натери, снова подсаживая эльвёнка на шею.

Но мальчишка на слова толстухи внимания вроде бы не обратил. Хмурился, соображая что-то своё.

* * *

Ночь благословением опускалась на мир, словно балдахин задёргивала — там, где он необходим был. А уж когда опускались двойные занавеси — темнота и тяжёлые бархатные портьеры вокруг кровати — становилось совсем нормально. Потому что можно себя отпустить, будто каркас вынуть, который дневной наряд держал, словно распорка огородного пугала. А, заодно, заменял позвоночник, ребра, кости.