Чувашские легенды и сказки

С тех пор в ясные ночи на полной луне и видится девушка с коромыслом на плечах. Приглядитесь получше — обязательно увидите.

БОГ И ЧЕРТ

огда-то бог и черт, говорят, жили в дружбе и согласии: что бог делал, то и черт делал. Вот только не всегда у черта получалось как у бога.

Однажды бог захотел сотворить яблоко, и у него это просто получилось: взял да и сотворил. Черт начал делать то же самое. Но сколько он ни катал, ни крутил-вертел, все равно яблока у него не получалось, а получилась вместо него картошка.

В другой раз бог решил сотворить корову. Тем же делом занялся и черт. Вроде все — и голову, и рога, и брюхо с выменем — сделал такими же, как у бога. Но смотрит — вместо коровы у него получилась коза. Потому-то люди и зовут козу «чертовой скотинкой».

Еще был случай: бог взялся лепить овцу. Слепил, дунул на плоды рук своих и — ме-е-е! — заблеяла овечка. Черт же, сколько ни трудился, не сумел сделать овцы, у него вместо овцы получилась свинья. Недаром и по сей день про свинью говорят, что ее черт выдумал, и на поминках подавать свинину считается большим грехом.

САРЫЧ И ВОРОНА

те далекие времена, когда мир еще только сотворялся, на земле, говорят, не было ни капли воды. Людям, зверям и птицам приходилось очень туго: пили только дождевую воду. А когда дождя долго не бывало, все страдали от жажды.

Многие копали землю, пытаясь найти воду, но никому сделать этого не удавалось.

И вот, говорят, взялся за дело сарыч[4]. Семь дней и семь ночей рыл он землю в одной низине. На восьмой день показалась на дне вырытой ямы чистая и прозрачная, как журавлиный глаз, вода. Сарычу захотелось сразу же известить бога о том, что он нашел воду. Да только негоже грязному перед очи всевышнего являться, надо было хоть немного грязь отмыть. А пока он этим занимался, пролетавшая мимо ворона присела на край родника, загрязнила свои перья и, не мешкая, подалась к богу.

Прилетела к богу и говорит:

— Карр! Я воду нашла!

— Что ж, доброе ты дело для всякой живой твари сделала, — отвечает бог. — И за это я жалую тебя своей милостью. Будешь жить безо всяких забот и не знать никакой нужды и горя.

Только ворона убралась, прилетел к богу сарыч.

— Я семь дней и ночей без отдыха копал землю и докопался-таки до родника с чистой и вкусной водой, — начал сарыч рассказывать богу.

Но бог не поверил его словам и даже не дал ему договорить.

— Воду нашел не ты, а ворона, — сказал бог. — Она только что была у меня вся грязная после работы, а ты, вон, смотри, какой чистенький. И за то, что хотел меня обмануть, век тебе не напиться из того родника! Будешь, как и раньше, довольствоваться дождевой водой.

Сколько ни пытался сарыч убедить бога, что колодец с водой отрыл он, а не ворона, все оказалось бесполезным. Бог верил вороне, а не ему.

Огорченный несправедливостью, вернулся сарыч на землю.

И с тех пор, говорят, не может пить воду ни из какого источника, а утоляет жажду только дождевой водой. И, когда долго не бывает дождя, сарыч летает в небе и просит у бога:

— Во-ды-ы! Во-ды-ы!

Тогда бог, жалея его, собирает тучи и проливает их дождем.

Ворона же, чувствуя приближение дождя, каждый раз во все горло каркает:

— Кар-р-р! Кар-раул, не надо!

ОТЧЕГО ЛАСТОЧКА ДВУХВОСТАЯ

ассказывают, что при всемирном потопе умный человек Ной построил корабль и взял на него всякой твари по паре. Мышь взяла да и прогрызла днище Ноева ковчега, а змея, увидев это, просунула в дырку голову и тем заткнула ее. Ной, в благодарность, посчитал нужным хорошо накормить змею и послал за пищей для нее слепня. Слепень полетел, поискал-поискал пищи, но ничего и никого не нашел, кроме человека. Впился он в человека, высосал из него сколько мог крови, а потом полетел к Ною.

— Что принес? — спросил его Ной.

Слепень только было высунул язык для ответа, как в ту же минуту подлетела ласточка и, чтобы он не наболтал что-нибудь злое о человеке, — хвать! — и откусила ему язык.

Так, ничего не успев сказать, слепень, сердито жужжа, улетел.

Змея же, разозлившись на ласточку, прокусила ей середину хвоста. Оттого ласточка и стала двухвостой.

ПОЧЕМУ СОСНА И ЕЛЬ ВЕЧНО ЗЕЛЕНЫЕ

то было давным-давно, в незапамятные времена.

Как-то в один из годов очень рано наступила осень. Еще и листья с деревьев не опали, а уже завернули сильные холода. Птицы начали сбиваться в стаи и заторопились в теплые страны. Змеи, ящерицы, всякие лесные зверушки, спасаясь от холода, залезли в свои норы и дупла. Все живое или улетело, или попряталось. Лишь маленькая птичка с подраненным крылом не смогла улететь со стаей и осталась одна в чистом поле на пронизывающем ветру.

Сидит птичка под кустиком полыни, горюет, что делать — не знает. Неужто так и придется погибать? А на краю поля начинался большой дремучий лес. «Поскачу-ка я в этот лес, может, деревья сжалятся надо мной и пустят на свои ветки перезимовать», — подумала птичка и, оберегая свое раненое крылышко, поскакала к лесу.

На опушке леса стояла кудрявая красавица-береза. Птичка — к ней с просьбой: