Чувства

Следующий хроносегмент, который довелось отсечь Алисе, вовсе её не порадовал. Спокойная жизнь осталась в прошлом. С наступлением прайм-тайм с экрана прямо в возбуждённое сознание старухи выплёскивались мощнейшие волны негативной энергии: люди в студии орали, не слушая друг друга, размахивали кулаками, брызгали слюной. Их лица багровели, глаза выкатывались из орбит. Они рвали на голове волосы, пили большими глотками воду. Визгливый голос ведущего – довольно молодого человека с безумными глазами – перекрикивал этот гвалт, умело переводя потоки человеческой ненависти в нужное ему русло. Обсуждался весьма ограниченный круг тем: внешняя политика и человеческая подлость. Почему нас ненавидит весь мир? Как мы должны жить в стране, напоминающей осаждённую крепость? Что делать, когда тебя предают самые близкие люди? Способны ли вы понять, почему, совершая столь зверское преступление, наш герой не сходит сума, а спокойно выкладывает публике наиболее омерзительные подробности своих деяний.

– Всё, я больше не могу, избавьте меня от этого! – Алиса тряхнула головой и встала из-за стола. – И киска наша, боюсь, тоже не выдержит. Она испытывает настоящие страдания, у неё такая чуткая душа – и столько грязи, столько глупости, подлости. А бабка совсем рехнулась: кричит, с кулаками на экран бросается. Жуть!

– Как ни грустно это признавать, с нашим музыкальным десертом, похоже, придётся распрощаться. Кошка в такой атмосфере жить не будет. Готовимся к новой миграции, – заметил по этому поводу шеф Маргариты Терентьевны и Алисы. И он оказался прав. Наевшись напоследок до отвала куриных потрохов, киска скользнула мимо Рыкова, который оторвал хозяйку от телевизора для того, чтобы она вывела его на прогулку. Котлета, победно подняв восклицательный знак своего хвоста, отправилась на поиски новых приключений.

Глава 4

– Ну что, красавица, заходи в гости, я тебе молочка налью, – дама средних лет выходила в подъезд, чтобы выкурить возле мусоропровода сигаретку.

Котлета табачный дым не любила, резкая вонь от окурков вызывала у неё отвращение, но из квартиры пахло гораздо приятнее, поэтому кошка соизволила принять приглашение и проскользнула внутрь.

Елена Петровна жила с мамой, которая после смерти отца совсем сдала: старческий маразм прогрессировал, она всё забывала, разговоры становились всё более бессвязными – словом, беда. У самой Елены Петровны личная жизнь как-то не сложилась, замужем она была совсем недолго, детей завести не успела. Поэтому теперь она ухаживала за матерью, которая стала хуже ребёнка – такая же беспомощная, только в перспективе лучше уже не будет. Надежда на новое замужество тоже постепенно таяла – с мужчинами в системе образования напряженка. Женский коллектив Дома детского творчества, где Елена Петровна занимала должность заместителя директора по учебно-воспитательной работе, раздирали подковёрные игры и интриги. После сорока лет наша героиня стала отчётливо ощущать карьерный зуд, она ненавидела свою директрису и отчаянно хотела её «подсидеть». Но для этого требовались союзники. Поэтому сегодня она позвала на рюмку чая свою коллегу – методиста Оксану Васильевну.