Чувства

Марго принесла кофе. Он выглядел разбитым, грустным и каким-то постаревшим.

Секретарша придвинула кресло и села рядом, положив руку ему на плечо.

– Алиса умрёт? – тихо спросила она.

– Да, если у неё перегорит канал. Они хотят, чтобы я прогнал через неё эмоции всей её жизни, чтобы вызвал в ней настолько сильную боль, страдание, обиду, разочарование. Чтобы разбил ей сердце предательством и неразделённой любовью, тоской, рухнувшими надеждами и несбывшимися мечтами.

– Но всё это с ней уже было, и она выстояла.

– Это тогда, а сейчас я должен усилить во сто, нет в тысячу крат силу этих эмоций. Я обязан собрать весь негатив материнской планеты и влить в душу этой несчастной девушки. И только для того, чтобы он получил единственно важную для него эмоцию!

– Это борьба?

– Нет, дорогая моя секретарша, это – любовь!

– Но как это связано?

– Не знаю, но он так сказал…

Игорь Александрович обхватил голову руками и продолжал так сидеть. Неподвижно, как застывший.

Марго удалилась к себе.

Глава 2

Последние два дня Алиса чувствовала себя отвратительно. Она с трудом вставала по утрам, колоссальным усилием воли заставляя себя двигаться и соображать. У неё ничего не болело, но состояние психики было крайне угнетённым. Всё раздражало, даже совершенно безобидные вещи. Упавшая ложка могла привести к истерике со слезами и криками, закрывший перед носом двери вагон метро она провожала злобными проклятиями. Она себя не узнавала. К тому же волновали воспоминания. Они нахлынули все разом. Все, абсолютно все. Обиды на подружек в пятилетием возрасте, неудачные шутки одноклассников, тройка по математике, украденные деньги. Сколько, оказывается, было в её жизни неудач. Между мелкими неурядицами вклинивались серьёзные проблемы. Родители, мужчины, подруги, потери близких, борьба за выживание, болезни. Постепенно она осознавала, что вся её жизнь была сплошной вереницей зла, бед, подлости, мерзости и предательства.

«Боже, как тошно! Куда я качусь?» – думала Алиса, ложась спать, а просыпалась с не менее тяжёлыми мыслями – её сны походили на фильмы катастроф. Потоп, ядерная война, смерть и разрушения, эпидемии, пытки, голод. Она видела искалеченных детей, руины, покрытые трупами, погибающих животных, лаборатории, больницы, морги.

Через неделю на неё было страшно смотреть. Боясь погрузиться в кошмар, она старалась не спать. Есть не могла, не хотела, даже не думала об этом. Крепкий организм начинал постепенно давать сбой. Давление скакало, привязалась ангина, на щеках высыпала аллергия.

Попытки заставить её пойти к врачу не приводили к результату. Может, потому, что девушка понимала – врачи тут не помогут.

Она ещё кое-как держалась, когда то ли во сне, то ли на грани истощённой реальности к ней пришел Влад. Это видение повторялось снова и снова. Вначале он звал её, говорил нежные слова, манил, обнимал. Она тянулась. Но вдруг всё менялось. И он уходил. По-разному. То молча, то чётко говоря «не люблю». И каждый раз её душа рвалась на части. Она даже стала понемногу привыкать к этой пытке. Стойкая оказалась натура. Но это было ещё не всё.

Однажды она гуляла по бульвару. Она позволяла себе эту роскошь, стараясь радоваться тому, что снег сегодня не такой чёрный, а люди вокруг выглядят не такими уродливыми. И даже вот этот высокий угрюмый мужик мог бы вполне ей понравиться, если бы не был так печален.

Она вздрогнула, узнав в нём бывшего босса. Он подошёл, а она молча смотрела на него снизу вверх. Неужели она всё поняла? В её глазах он прочитал: «Неужели это именно ты пришёл, чтобы забить последний гвоздь в крышку гроба?»

Вы думаете, что эмоции и чувства – это эфемерные сущности? Вы думаете, что они не способны убивать? Способны, ой как способны! Измотанные многодневной осадой негатива системы организма дали сбой. Адреналин, пролактин и кортизол выплеснулись в кровь в такой концентрации, что сердце не выдержало. Она упала Игорь Александрович опять держал на руках свою Алису. Она не дышала.

Она не могла видеть, как приехала «скорая», как врачи суетились возле носилок, как мчались в больницу. Она была уже не здесь…