Чувства навыворот

— Мне не хотелось жить, — отозвалась она задумчиво, — но хотелось причинить ему такую же боль! Чтобы знал, каково мне! Чтобы чувствовал то же самое! На меня нашло какое-то временное помутнение рассудка — не знаю, как объяснить это иначе — но я страшно разозлилась! Затащила Генку в соседнюю комнату и отдалась ему там. И сделала все, чтобы Саша увидел нас вместе. И он увидел. Сразу же, как только Лина покинула его утром. Это был конец — мы оба понимали. Недели две не общались точно. Приготовление к свадьбе свернули. Но заявление из ЗАГСа забрать забыли. Потом решились поговорить. Попробовать все исправить. Он клялся, что ничего не помнит. Что был слишком пьян. Я поверила. Мне очень хотелось верить. И у нас получилось простить друг друга. Почти. Вскоре… объявилась Макарова со своей беременностью. Сперва Саша умолял ее сделать аборт. Лина отказалась. Он согласился признать ребенка, обеспечивать его, но только не жениться. А ей хотелось замуж. Вот и пошла девка прямиком к Клавдии Олеговне и закатила там сцену прямо во время какого-то крупного банкета. Всем стало известно, что она беременна от их сына. А мама у Саши очень набожная — абортов не приемлет. И зависимая от мнения общества. Она пришла ко мне сама. Долго плакала. Убеждала в том, что ее внук должен расти в полной семье. Расти вместе со своим отцом. Она попросила меня… отпустить ее сына. Забыть его. Поступить правильно. Так я и поступила. Но сама впала в жуткую депрессию. Как-то утром проснулась и поняла: этот день настал. День нашей свадьбы. Наблюдая за тем, как я наряжаюсь в белое платье, мама реально собиралась вызывать психушку. Но не вызвала. И уже через несколько минут я стояла у дверей ЗАГСа. Одна. Чего ждала, сама не знаю. Просто хотелось верить в чудо. И оно произошло. Правда, приехал не Саша, а Генка. Оказывается, мама ему позвонила, беспокоясь обо мне. Тогда-то Синицын и признался, что влюблен в меня с первого класса. Что видеть меня с Красницким ежедневно — его личная пытка! Он позвал меня замуж, и я согласилась. Мы поженились в этот день. И зачем-то отправили с курьером Саше нашу свадебную фотографию, сделанную на полароиде. Гена написал тогда на оборотной стороне строчку из песни: была тебе любимая, а стала мне женой! Спустя неделю Александр женился на Лине. Вот и вся история. За исключением того, что Макарову свекровь приняла, как родную. А вот Антонина Ильинична прекрасно знала, чьей снохой я должна была стать, и восприняла все так, будто не сумев охомутать одного богатея, я уцепилась за другого, коим являлся ее сын. Впрочем, она и сейчас так считает. Потому и поступила с нами столь отвратительно после аварии, в которой разбился твой отец.

— Мам!

Ирина вскочила на ноги. Ее трясло так сильно, что дрожали руки. Пришлось поставить бокал с вином на журнальный столик, чтобы не выронить.

— Да, милая?

— Я услышала разговор Васелины Анатольевны и Александра Борисовича. В это трудно поверить, но в тот вечер, когда он изменил тебе… его опоили каким-то препаратом! Она сама ему в это призналась!

— Что ты такое говоришь?

— Клянусь, мама, его опоили! Ей намеренно помогли переспать с ним!

— Да кому это было нужно?

— Папе! — девушка раздраженно смахнула с щеки слезу. — Он помог Лине, чтобы самому заполучить тебя!

Глава 48

Ирина

— Капец! — шокированно выпучила свои синющие глаза Белова, будучи не в силах поверить услышанному. Не отличалась она и красноречием. — Капец!

— Он самый! — устало выдохнула Ирина, испытывая невероятное облегчение от того, что осмелилась (наконец — то) поделиться своим секретом с лучшей подругой. А хранила она его, ни много ни мало больше двух недель. Да, именно столько времени прошло с момента ее не самого удачного визита к родственникам Вячеслава. Что тут скажешь? Дни пролетали стремительно!

На календаре уже значилось третье октября. Но погода еще баловала их последними теплыми деньками. Пользуясь этим, Макаров проводил пары не в спортзале, а на открытом воздухе. На стадионе. Прямо как сегодня.

— Я думала, такое только в кино бывает!

— Нет, как видишь.

— Ты сама-то в это веришь?

— Конечно! — воскликнула в сердцах Синицына. — Я собственными ушами все слышала!

— Тише, тише! — примирительно запыхтела подруга. — Просто уточнила!

— Верю я, — ее голос звучал устало, — судить не берусь, но верю.

— А Славик?

От неожиданности Ирина споткнулась и едва не распласталась на дорожке.

Благо Ленка вовремя за локоть ее схватила, удерживая от падения:

— Осторожнее!

— Спасибо.

— Так он не знает, да? Ты ему не сказала?

— И как же я должна была ему сказать? — выжидающе посмотрела на нее Ира. — Дорогой, а ты знаешь, что твоя мамаша — та еще расчетливая дрянь, а твой папочка изначально должен был жениться на моей мамочке? Но вмешался мой папочка, который предал твоего папочку, хоть и дружил с ним с пеленок, и увел у него мою мамочку. И тем самым помог твоей мамочке стать женой твоего папочки. Ты так себе это представляешь?

— Погоди, Ириша! Я в родственниках запуталась!

— ЛЕНА!

— Ну, да! — торопливый кивок. — Примерно так!

— Нет…