Чувства навыворот

— Не сдерживайся, я сказал! Хочу! Хочу тебя! Всю!

Тем не менее, Ира опасалась идти у него на поводу. Напротив, старалась вести себя потише. И это совершенно не устраивало Красницкого.

— Нет, ты закричишь! — пообещал он, сверкая обезумевшим от страсти взглядом. Масляным. Поплывшим. Подернутым мечтательной дымкой. А после, хищно оскалившись, он накрыл ладонью ее лобок и принялся вколачиваться в нее с невероятной скоростью, дополнительно стимулируя клитор. Она не просто кричала. Теперь она буквально вопила, срывая свой голос. Задыхалась в той мучительно-сладкой агонии, растворяясь в своем муже без остатка. И вскоре забилась в сильнейших судорогах, когда напряжение, скопившееся в теле, нашло выход в ослепительно-ярком оргазме. Таком мощном, что на несколько долгих секунд Ирина полностью выпала из реальности, не чувствуя даже собственных конечностей.

Спустя несколько жестких толчков кончил и Славик. Не контролируя силу, он стиснул ее бедра своими ручищами и замер, резко запрокинув голову.

— О, да, сука! — проревел в потолок. — Ты моя! Моя…

Обжигая нутро, он излился прямо в нее горячим вязким семенем и обессиленно рухнул рядом. Они окончательно пришли в себя и отдышались после столь изнурительного марафона лишь спустя добрых десять минут.

Еще некоторое время продолжали просто лежать в объятиях друг друга.

Взъерошенные. Вспотевшие. И разгоряченные до крайности.

Хитро прищурившись, Красный покосился на приемник от радионяни, покоящийся на прикроватной тумбочке, и довольно сообщил:

— Не разбудили!

Рассеянно кивнув, Ирина тоже прислушалась. Благодаря этому нехитрому приспособлению можно было смело оставлять спящего ребенка в соседней комнате. И сейчас из приемника доносилось лишь мирное сопение их шестимесячной дочери. Губы непроизвольно растянулись в нежной улыбке.

— Хорошо, — она удобно устроилась на его плече, — пусть поспит еще немного!

Первые зубки давались Мирославе очень непросто. Но их малышка переносила трудности довольно стойко. Куксилась, конечно. Капризничала. Куда же без этого? Однако продолжительные детские истерики до сего момента благополучно обходили их стороной. Да. Несмотря на бешеный темперамент обоих родителей, дочь уродилась на удивление спокойной.

— Разве в этом возрасте она не должна меньше спать и больше бодрствовать?

Девушка громко фыркнула, демонстративно закатив глаза.

Это становилось комичным — одержимость Славика развитием их ребенка. Он постоянно читал статьи, штудировал энциклопедии, просматривал видео, связанные с младенцами и их здоровьем. А потом, воодушевившись по полной программе, бегал вокруг Мируси с рулеткой и секундомером, измеряя дочку вдоль и поперек. И упаси Боже, если ему удавалось найти какое-то несоответствие общепринятым показателям! В такие моменты наступала хана всей педиатрии города. Потому что горе-папаша не успокаивался, пока не слышал четкое подтверждение абсолютной нормы роста и развития их малышки из уст сразу нескольких специалистов. Порой Ирине даже казалось, что скоро на фразу: «Окей, гугл!» Красницкому будут отвечать: «Иди на хрен!» Тем не менее, на душе становилось тепло и уютно от той странной, своеобразной заботы. Она чувствовала его поддержку. Участие. Любовь. Защиту. И твердое мужское плечо рядом.

— Нет, не должна, — заявила она, мягко целуя мужа в щетинистый подбородок, — у нее же свой собственный режим, который теперь сбился из-за зубов!

Кивнув, Вячеслав принялся вырисовывать незатейливые узоры на ее животе, пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний. Оголяя их, точно провода.

— Однажды ты родишь мне и сына…

— Это твое «однажды» наступит не раньше, чем мы оба окончим институт! — тихонько шикнула Ира, игриво шлепнув парня по руке. — И на сей раз беременность я буду планировать! Вот когда почувствую, что морально готова к рождению второго ребенка, тогда и перестану принимать противозачаточные. Не раньше!

— Ну-ну! — хмыкнул тот надменно, хищно оскалившись. — Планируй дальше!

Осененная внезапной догадкой, Ирина ошарашенно уставилась на Красницкого:

— Слава? А я точно те таблетки принимаю?

— А мне-то откуда знать? Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что я придушу тебя, если ты додумался подменить их втихаря!

— Расслабься…

— Я не могу расслабиться! — сурово сдвинула брови. — Я уже два месяца не кормлю Мирусю грудью. И цикл у меня полностью восстановился. Я вполне могу забеременеть снова, понимаешь? Особенно когда ты кончаешь в меня регулярно и лошадиными дозами! Как… как чертов паровоз!

— Тише, Синичка, — хозяйским жестом Слава сжал ее обнаженную ягодицу, настойчиво призывая к смирению, — выдохни! Ничего я не менял. Просто…

— Что просто?

— Знаешь, я…

— Ты?

— …испытываю какое-то странное… изощренное удовольствие, наблюдая за тем, как ты вынашиваешь моих детей! Не хмурься, я серьезно! Это завораживающее зрелище! Второго нам и правда рано. Но мечтать-то снова увидеть тебя пузатой никто не запрещал, да?

— Угу! Мечтай дальше!

— Однако знай: когда придет время, церемониться я не стану!

— В каком это смысле?

— Выкину все твои колеса к чертовой матери!

Ирина соблазнительно облизнулась: