Чувства замедленного действия

Прочесывание «зеленки» и проверка близлежащих домов ничего не дали. Милиционеры уже были готовы смириться с потерей, когда таинственному исчезновению барана нашлось объяснение. Все оказалось просто: ночью Найда перегрызла веревку и загнала его в расположение новосибирцев, где и стерегла до самого утра, не позволяя бедолаге спастись бегством.

К великой радости красноярцев, беглец был им возвращен.

Приближалась Пасха – праздник, почитаемый верующими христианами. В этот день даже атеисты не отказывались от пасхального кулича, не забывая при этом облупить крашеное яичко.

Накануне Наташа маленькая принесла Некрытову записку.

– Приказали передать, – немногословно пояснила она.

На сером клочке бумаги прыгали неровные буквы: «Мы устроим вам Пасху, русские свиньи. Ждите».

– Кто передал? – спросил Некрытов.

– Не знаю. Этого мужчину я здесь раньше не видела, – ответила повариха и поспешила на кухню, где ее дожидались бачки и кастрюли.

Некрытов немедленно собрал у себя в купе небольшой военный совет. Записка пошла по кругу.

– Что скажете по поводу послания?

– Психическая обработка, – произнес Ратников. – Капают на нервы и надеются, что мы не выдержим, допустим какой-нибудь промах, и тогда они на нас отыграются.

Сергея поддержал штабист Куликовский:

– Чеченцы нападают внезапно, неожиданность – главный фактор их успеха. Записка лишена здравого смысла. Какой резон им, предупредив нас, нападать на заставу, заранее зная о том, что их будут ожидать и встретят, как положено?

Присутствующие на совещании Новиков, Костин и Гусельников тоже склонялись к мысли, что переданная записка является чистейшей воды провокацией, но тем не менее расслабляться не следует. Чем черт не шутит, когда Бог спит.

– Значится, так… – по-жегловски подвел итог Некрытов. – Всерьез эту писульку воспринимать не стоит, но спать ночью никому не придется, чтобы быть готовыми дать им по морде, если сунутся на заставу. Костин, твой взвод сегодня заступает на дежурство?

– Так точно, – подтвердил взводный.

– Ратников своими бойцами усиливает посты, на каждый выставить двойное количество часовых. Остальные действуют по боевому расписанию, число отдыхающих сократить до минимума. Красноярцы, думаю, предпримут аналогичные меры.

Вечером Некрытов зашел на склад к Гусельникову. Тыловик колдовал над ящиками с гранатами, осматривал их, передвигал и составлял в невысокие штабеля.

– Что ты с ними, как тот дурень с писаной торбой возишься? – грубовато спросил Некрытов, видя бессмысленность выполняемой Гусельниковым работы.

– Бойцы не желают получать гранаты с электронными запалами, всем подавай «лимонки» либо РГДешки – они проще в обращении. Вот и приходится заниматься сортировкой, чтобы под рукой были нужные гранаты.

В углу за скрипучим столом высилась стопка армейских касок, составленных одна на другую.

– Лишние? – поинтересовался Некрытов.

– Каски получены по количеству личного состава отряда. Лишних нет. Кое-кто считает, что эти горшки им без нужды. – Гусельников пнул ногой по каскам. – Глаза только мозолят.

– Кто отказался получать?

Пом. по тылу поморщился и стал перечислять, загибая пальцы на руке:

– Новиков, Куликовский, связист, водитель, Док и… ты, Комбат, тоже не получил.

– Себе я сейчас выберу, а остальным немедленно выдать. Это приказ.

Некрытов подошел к стенке и с серьезным видом, словно выбирал парадно-выходную шляпу, стал примерять каски. Один за другим армейские шлемы ложились на стол, вызывая недоумение Гусельникова. Когда на стол был брошен последний головной убор, Комбат в сердцах произнес:

– Большие, заразы. Меньших нет?

Гусельников с трудом удерживал клокотавший в груди смех.

– Комбат, ты будто в армии не служил. Внутри есть ремешок, им и подгоняешь каску по размеру своего котелка. Можешь брать любую.

– Срочную службу я проходил, не беспокойся. Не служивших в армии раньше в милицию не принимали, не то что сейчас. В ракетной шахте мы обходились как-то без них, понял?

Прихватив шлем, Некрытов покинул хозяйство Гусельникова.

С наступлением темноты в вагоне осталось несколько отдыхающих бойцов, остальные заняли посты. Вдвое увеличили количество часовых на третьем и пятом, именно с этих направлений следовало ожидать пакости боевиков. Только асфальтовая лента шоссе разделяла третий пост и «зеленку», откуда боевики могли вести обстрел заставы с минимальным риском для себя. Пятый пост находился в опасной близости от жилых домов, на чердаках которых могли оборудовать позиции снайперы.

Были усилены расчеты зенитной установки и станкового гранатомета. Береженого Бог бережет, а осторожного – вдвойне.

Ближе к полуночи в районе двухэтажных домов, стоящих обособленно, в небо полетели ракеты. Зеленые, белые – и ни одной красной. Заглушая шипение сигналок, застрекотали автоматные очереди. Били трассирующими. Огненные пунктиры, уходя вверх, крест-накрест прошивали черный бархатный небосвод в редких веснушках звезд, нагнетая чувство нервозности и невидимой опасности.