Свадьбе предшествовала чрезвычайно долгая переписка и переговоры по поводу устройства церемонии. Франция давно уже всей Европе диктовала моду в современном придворном этикете. Кроме того, у Бурбонов существовало множество старинных церемониальных традиций. Не менее старинные традиции существовали и в доме Габсбургов. Кому и в каком порядке ставить подписи в брачном контракте, что должно входить в перечень подарков и приданого, кому сопровождать невесту, кому ее встречать. Камнем преткновения стал вопрос, на какой территории австрийская эрцгерцогиня примет новое подданство и станет французской дофиной - на австрийской или французской. Было найдено компромиссное решение. По Рейну проходила граница между Францией и Священной Римской империей, давно уже формального межгосударственного образования, которое возглавляли Габсбурги. Напротив Страсбурга нашелся ничейный необитаемый островок. На нем в короткие сроки соорудили изящный деревянный временный павильон, стены которого украсили драгоценными гобеленами. К островку навели понтонные мосты.
Павильон тщательно охранялся. Но любопытствующие могли подкупить стражей и полюбоваться на это маленькое чудо компромисса и бурбонско-габсбургской дружбы. Как-то это проделала группа немецких студентов. И все бы хорошо, да один из них вдруг заметил то, на что не обратили внимания украшатели помещения. Одно изображение на гобелене в том помещении, где невеста должна стать француженкой, было написано на сюжет древнегреческого мифа о браке Медеи и Ясона. В мифологии трудно найти более трагичную развязку, чем кровавые итоги этого брака. Между прочим, двадцатилетнего студента, увидевшего в этом дурное предзнаменование, звали Иоганн-Вольфганг Гете.
А августейшая невеста в это время уже едет навстречу своей судьбе. 21 апреля 1770 года после пышных торжеств, приемов и балов Вену покидает огромный свадебный поезд в десятки роскошных карет и сотни лошадей. Марии-Терезии тяжело далось прощание с дочерью. Она снабдила Марию-Антуанетту собственноручно составленными правилами поведения. Это было не пособие по этикету, а пособие по "королевскому достоинству и чести", если можно так выразиться. Мария-Терезия хорошо понимала, что это такое, и надеялась, что дочь хоть немного оттуда почерпнет. При жизни ей дождаться этого не удалось. Великая государыня не видела ни в ком из своих многочисленных сыновей и дочерей повторения себя. А в этой... Материнское сердце всегда ноет в предчувствии беды.
- Почаще перечитывай эти правила. Старайся писать мне как можно чаще. Я должна все знать.
- Ладно, матушка.
Позади остались австрийские и германские земли, позади остался нейтральный островок на Рейне, где Марию-Антуанетту приветствует будущий кардинал, а пока скорее светский щеголь, чем страсбургский священник Луи Роган. Через несколько лет он станет роковым врагом королевы. Позади земли Эльзаса и Шампани.
В Компьенском лесу Марию-Антуанетту встречают король и дофин Франции. Шестидесятилетний Людовик XV, отменный кавалер, известный ловелас, галантно целует невесту внука, что-то забавное шепчет ей на ушко и чуть не забывает про другого виновника торжества. Сутулый неуклюжий юноша, дофин Франции, скромно стоит в сторонке и щурит близорукие глаза. В соответствии с этикетом жених сухо целует невесту в щечку. А вечером сухо замечает в своем дневнике: "Entrevue avec Madame la Dau-phine" ("Встреча с Мадам Дофиной").
Через 36 лет другой властитель Франции Наполеон в том же Компьенском лесу будет поджидать другую невесту, тоже австрийскую эрцгерцогиню Марию-Луизу. В высших интересах великого узурпатора было как можно скорее породниться с Габсбургами, как можно скорее оставить законного наследника. Поэтому он овладел Марией-Луизой по-солдатски, через несколько часов после знакомства. О темпераменте Людовика XVI ниже будет еще сказано.
16 мая в Версале состоялась свадьба. Архиепископ Реймский благословил молодых, а затем они, король Франции и еще пара сотен свидетелей, члены правящей династии и знатнейшие лица государства, в строгой последовательности, определенной церемонией, поставили свои подписи на длинном пергаментном листе брачного договора. Рядом со своей по-детски корявой подписью Мария-Антуанетта оставила огромную кляксу, что также некоторые сочли плохим предзнаменованием.
Такой же дурной приметой оказалось и то, что грандиозное празднество с иллюминацией версальских садов и дворцов, с фейерверком, на которое съехалось множество народа со всей страны и из-за границы, сорвалось из-за сильнейшего ливня с грозой, разразившегося к вечеру. Тем не менее свадебный ужин прошел нормально, молодых проводили к брачному ложу и оставили одних.
* * *