Чувство льда

Цветы оказались первым, чего Люба не предусмотрела и к чему оказалась не готова. Никогда в жизни ни один мужчина не дарил ей цветов, букеты она получала только от школьников 1 сентября, в День учителя и на 8 Марта. Как и в прошлый раз, она начала разговор первой. И снова начала с отказа, высказанного теми же самыми словами:

– То, о чем вы просите, совершенно невозможно. Я не могу выйти замуж за человека, который меня не любит.

В речи, которую она приготовила заранее, фраза была длиннее и заканчивалась словами: «и которого не люблю я». Но почему-то произнести это вслух Люба не смогла.

– Речь не идет о моей любви к вам, – голос Юрцевича звучал слегка удивленно. – Я был уверен, что вы это понимаете. Речь идет о стабильных отношениях, о создании полноценной семьи, в которой дети будут расти рядом с двумя любящими их взрослыми. С вами и со мной. Если вы боитесь, что я начну претендовать на интимные отношения, то я вам обещаю, что этого никогда не будет. Вы получите статус замужней женщины и существенное облегчение во всем, что касается детей. У вас появится свободное время на то, чтобы заниматься тем, чем вам захочется. Вы будете строить собственную карьеру. Разве то, что я вам предлагаю, плохо?

День был теплым, уже наступил май, но Любе показалось, что она вся заиндевела. Он не собирается быть ее мужем в полном смысле слова. Он и не думал о том, чтобы спать с ней в одной постели. Господи, какая она дура! Размечталась…

– Брак без любви невозможен, – упрямо повторила она, стараясь не смотреть на Юрцевича.

– Это не так, – он покачал головой и улыбнулся. – Брак без любви возможен, более того, брак без любви намного лучше, крепче и перспективнее брака с так называемой любовью. Конечно, при одном условии: если в основе этого брака лежит взаимное уважение и дружба. Я прожил в браке много лет, и поверьте моему опыту, Люба, сексуальная составляющая брака ничтожна, и ею вполне можно пренебречь. Если людям нравится спать друг с другом, это совершенно не означает, что им есть о чем поговорить и что они друг другу доверяют. В конце концов, интимные отношения занимают не более часа в сутки, а остальные двадцать три часа совместной жизни? Чем их заполнить, если между людьми нет дружбы, уважения и доверия? А вот если двадцать три часа заполнены душевной близостью и общностью интересов, то и двадцать четвертый час не окажется пустым. У нас с вами двое детей, которых мы любим и которые будут скреплять наш брак и придавать ему смысл.

Люба даже не заметила, что они уже не стоят возле школы, а медленно идут по направлению к ее дому. Она, Люба Филановская, тридцати трех лет от роду, идет с огромным букетом роз, под руку с красивым хорошо одетым мужчиной, который встретил ее после работы, провожает домой и уговаривает выйти за него замуж. Боже мой, могла ли она мечтать о таком счастье? Неужели это происходит с ней?

Она опомнилась.

– Как я понимаю, в вашем браке сексуальная составляющая вообще отсутствовала, коль вы спали с моей сестрой, – сухо произнесла она. – Вы что же, предполагаете жениться на мне, а сексуальную, так сказать, нужду справлять на стороне?

– Зачем вы так, Люба? – с упреком сказал Юрцевич. – Я не собираюсь делать ничего подобного.

– Откуда такая уверенность?

– Для меня не существует никаких других женщин, кроме Нади. Я любил ее и буду любить, пока жив. Но это не имеет никакого значения. Я буду для вас хорошим мужем, внимательным, заботливым, я буду хорошим отцом моим сыновьям. Я буду с уважением и любовью относиться к вашим родителям хотя бы потому, что они – родители Нади, бабушка и дедушка моих сыновей. И я буду приносить в дом отнюдь не маленькую зарплату, потому что зарабатываю я много и при этом не пью.

Люба была достаточно умна, чтобы понимать, что в этой жизни не должно быть окончательного «нет», ибо то, что сегодня кажется хорошим, завтра, может статься, будет выглядеть сомнительным или совсем уж плохим. И наоборот, плохое может начать выглядеть допустимым и вполне приемлемым, а потом, глядишь, и хорошим. Пусть сегодня Юрцевич утверждает, что для него не существует других женщин, кроме Нади, но ведь он уверен, что между ним и Любой могут сложиться уважительные, доверительные и даже дружеские отношения, а от них, как она полагала, до постели – меньше одного шага. И у нее будет семья, нормальная полноценная семья, с мужем и двумя детишками. И рядом будет мужчина, который ей так нравится, и даже больше чем просто нравится. А там, бог даст, все сложится, и она даже родит ему ребенка, их общего ребенка…

– Любаша!

Люба вздрогнула и обернулась. Они, оказывается, уже стоят у подъезда ее дома, и к ним быстрым шагом приближается Тамара Леонидовна, сияющая белозубой улыбкой.

– Что же вы стоите здесь? – звучным, хорошо поставленным голосом спросила мать. – Почему не поднимаетесь? Пойдемте к нам, выпьем чаю.

– Благодарю вас, мне пора, – ответно улыбнулся Юрцевич. – Люба, я приду завтра, хорошо?