Чувство льда

Галя примерила то, что посоветовал ей начальник. Костюм сидел безупречно, и Янкевич даже подивился тому, как это Саша смог угадать. Но… он совершенно не шел тридцатидевятилетней Галине. Она была очень милой темноволосой женщиной с чистой смугловатой кожей, обаятельной и улыбчивой, но, как и почти все смуглокожие брюнетки, выглядела старше своих лет, и тот бирюзовый костюм, что она присмотрела для себя вначале, оживил бы ее и сделал свежее, моложе. Филановский же выбрал темный строгий деловой костюм, который подчеркнул красивую фигуру Галины, но ее саму сделал как минимум лет на десять старше. И вообще, она в этом костюме производила впечатление озлобленной старой девы, хотя, как Станиславу было известно, у нее чудесная семья, любящий муж и прелестные ребятишки. Да, глаза у нее печальные, потому что месяц назад она похоронила отца, но это же не повод для того, чтобы заставлять ее носить такой костюм!

– Отлично! Просто супер! – заявил Александр. – Снимайте и давайте мне, я сам отнесу на кассу. Теперь вы, Лидия Степановна. Вот, это для вас.

Увидев вышедшую из примерочной Лидию Степановну, Янкевич чуть не подавился хохотом. На ней был точь-в-точь такой же костюм, как у Галины, только несколько иного оттенка, не темно-серый, а серо-зеленоватый. При этом сидел он на пожилом корректоре, мягко говоря, неважно.

– Замечательно, – безапелляционно произнес Филановский, – сюда мы сейчас подберем блузку, и вы будете лучше всех.

Для двух остальных дам были выбраны костюмы такого же плана, различия оказались практически незаметны: где-то чуть длиннее пиджак, где-то чуть короче лацкан, где две пуговицы, где три, но суть была одна. И из всех четверых выбранная начальником одежда действительно понравилась только одной даме, остальные тщательно скрывали свои сомнения за благодарными улыбками, и Янкевич их отлично понимал. Никому из них, если бы его спросили, он такие костюмы не посоветовал бы. Они были хорошими, добротными и дорогими, они были даже элегантными, но если человек не хочет такую вещь носить, то зачем его заставлять? Он этого не понимал.

За костюмами последовали блузки и туфли. Филановский всем выбрал туфли на высоких каблуках, и когда кто-то из женщин попытался пожаловаться на то, что ей неудобно, строго сказал:

– Это красиво. Ради красоты можно и потерпеть. Зато смотрите, как хорошо смотрится костюм с этими туфлями!

Спорить было трудно, выглядело все действительно превосходно, как на картинке из журнала мод.

Закончив с дамским гардеробом, Филановский повел всех в венскую кондитерскую, усадил женщин за столик, заказал всем кофе и пирожные (Янкевич даже не удивился, когда пирожные Александр тоже выбрал для всех сам) и велел никуда не уходить, пообещав вернуться через час.

– Пошли, Стас, теперь твоя очередь.

– Куда? – испугался Янкевич.

– Будем покупать тебе костюм, сорочки и галстуки.

– Не нужно, Саня, ну зачем?

– Затем, что ты должен быть одет…

Филановский запнулся, потом широко улыбнулся и закончил:

– Как следует. Как подобает моему лучшему сотруднику.

А Янкевич про себя подумал: «Я должен быть одет, как ему нравится. Вот в чем дело. Не в том, что я его лучший сотрудник, а в том, что я подданный Его величества». Он решил, что если уж от нового костюма увернуться не удастся, то надо хотя бы настоять на том, чтобы оплатить покупку самому. Однако ничего не вышло, костюм был выбран, и сорочки, и галстуки, и как ни спорил Станислав, в ход пошла все-таки кредитная карта Филановского.

Но в целом поездка оставила у Янкевича самые радостные впечатления, и он, вернувшись в Москву, уже предвкушал, как он закончит проект Андрея и как начнет новый… Он подолгу сидел с художниками, разрабатывавшими макет обложки, потом составлял рекламный проспект, на котором вместе с фотографией обложки содержалась аннотация (эти проспекты Янкевич планировал раздавать на всех ярмарках, выставках и издательских мероприятиях), он ездил в Судак, в Санкт-Петербург, во Львов. В начале сентября книга «Забытые истины» вышла из печати, продажи шли очень хорошо, и Станислав гордился собой и радовался, что у него все получилось, и ждал, что вот-вот Филановский вызовет его и поручит новый проект, такой же ответственный, оригинальный и потому интересный. Работа над книгой Андрея была его первым опытом подобного рода, и Янкевич тщательно прорабатывал собственные записи и заметки, выискивая ошибки и продумывая более эффективные шаги. «Забытые истины» – это, можно сказать, первая проба пера, а вот теперь-то он себя покажет!