Чувство Магдалины

Маша молча кивнула, глядя на Платона с удивлением и чуть-чуть с возмущением – как он мог усомниться.

– Но ведь документы на опеку надо здесь оформлять! А вы бежите, – виновато добавил Платон.

– Да почему это здесь? – вдруг с обидой проговорила представительница опеки, глянув на Платона. – Необязательно здесь… Мы можем выслать по запросу в любое место, по требованию… Да все же решается, что вы! Не думайте, что мы бюрократические монстры какие-то!

– Ну, уж вы не монстры, ага… – недоверчиво усмехнулся Платон, а Лео шагнул к женщине, проговорил тихо, положив ладони себе на грудь:

– Спасибо! Огромное вам спасибо. Простите, не знаю вашего имени…

– Так Нина Григорьевна я… – расплылась в доброй улыбке женщина, комкая в ладони свой многострадальный платок. – Если что, обращайтесь, я свой телефон оставлю. И помогу, и подскажу. И еще это… Машеньку берегите! Мы ее тут все любим, Машеньку-то. Уж знаем, какая она. Ладно, пойду я. Дел много, отчет надо писать, придумывать про вас что-то, удобоваримое по инструкции…

Женщина удалилась, Маша с Лео тоже ушли в дом. Из летней кухни вышел Ленька, торжественно неся перед собой блюдо с нарезанным хлебом.

– Дедушка на завтрак яичницу приготовил! С глазами! – объявил также торжественно.

– Надо говорить – глазунью… – автоматически поправил его Платон. Потом сощурился, долго глядел на Леньку с улыбкой и произнес наконец задумчиво:

– Мы будем звать тебя не Ленькой, а Лео… Да, пусть у нас будет два Лео – один большой, другой маленький. Чем больше в семье Лео, тем лучше, правда?