Чувство реальности. Том 1

– Ты можешь назвать Ловуда в перечне имен, среди других. Просто не надо выделять его, понимаешь? Да все ты отлично понимаешь. Слушай главное. Ты должна выяснить, существует ли связь между Ловудом и генералом ФСБ Кумариным Всеволодом Сергеевичем.

– С кем? – Маше показалось, что она ослышалась.

– С Ку-ма-ри-ным, – медленно, по слогам, повторил Макмерфи, – фотографии его ты уже видела, живьем, кажется, никогда. Можешь посмотреть еще раз. С собой, как ты понимаешь, дать не могу, но ты запомнишь. У тебя отличная память на лица, – он протянул Маше небольшую стопку снимков, цветных и черно-белых.

Пока Маша их разглядывала, он продолжал говорить:

– Ты попытаешься понять, что именно их связывает, какие между ними отношения, как давно они знакомы. Будет совсем хорошо, если тебе удастся понаблюдать за их общением в небольшой компании или, например, вы втроем поужинаете в каком-нибудь загородном ресторане. Правда, Ловуд страшный жмот. Насчет Кумарина не знаю, но если ты захочешь поужинать с Ловудом, платить придется тебе. Он угощает кого-либо только по оперативной необходимости и на казенные деньги.

– Кумарин был шефом моего отца, – тревожно заметила Маша и вернула снимки.

– Именно поэтому не надо ничего рассказывать папе. Он станет нервничать, преувеличивать, истолкует что-то превратно. В общем, мы договорились?

– Не совсем. Если мне придется встретиться с Кумариным, вдруг он меня узнает?

– А почему он должен тебя узнать? Разве он бывал у твоего в отца в гостях? Разве ты его когда-нибудь видела живьем?

– Нет… – Почему-то у Маши стало на миг холодно в животе. Но только на миг и, наверное, от яблочного сока со льдом.

– Вот и он тебя – нет. Ему могли попасться на глаза только фотографии, причем детские, и очень давно.

– Я тоже видела только фотографии, – язвительно заметила Маша, – а он, между прочим, профессионал, и у него тоже отличная память на лица.

– Только детские, и очень давно, – ласково повторил Макмерфи и потрепал ее по щеке.

– Что-то здесь не так. Я пока не понимаю, что именно, но чувствую. Получается, Рязанцев отходит на второй план?

– Ничего подобного, – Макмерфи энергично замотал головой, – Концерн ждет от тебя подробных отчетов обо всем, что творится вокруг Рязанцева. Мы вложили много денег в этого человека, и нам надо, чтобы кто-то постоянно был рядом и держал руку на его пульсе. Раньше эту работу выполнял Томас Бриттен. Теперь будешь выполнять ты.

– Но все-таки Ловуд и Кумарин – основная часть моего задания, верно?

– Для меня это самое главное. Для меня лично. Но не для Концерна. Хотя одно с другим очень тесно переплетено и связано.

– Почему в таком случае вы говорите об этом в последний момент и так туманно?

– Я сказал тогда, когда счел нужным. И ничего не туманно. Ты сама все усложняешь.

– Нет. Это вы усложняете. И я не понимаю, зачем.

– Прекрати! Я не стал говорить тебе раньше потому, что ты могла бы не удержаться, что-нибудь ляпнуть отцу. Одно дело – телефон и электронная почта, и совсем другое личный контакт, глаза в глаза. Он ведь все из тебя вытянул в “Ореховой Кларе”?

– Вы что, слушали нас?

– Делать мне нечего! Я просто очень хорошо знаю вас обоих.

– Кумарин сейчас возглавляет Фонд Международных гуманитарных инициатив. Ловуд – помощник атташе по культуре. Они вполне могут быть знакомы просто так, по долгу службы, – тихо заметила Маша, – а контакты другого рода вряд ли будут прямыми и заметными со стороны. Вы разве не знаете, что обычно это происходит через связников, сэ-эр? – она сощурилась и презрительно скривила губы.

– Обычно да. Но только не у Кумарина. Он человек оригинальный, у него свои методы. И не надо гримасничать. Это тебе не идет.

– Вы подозреваете Ловуда? Думаете, он работает на русских? – спросила Маша, слегка успокоившись.

– На то ты и психолог, чтобы наблюдать за людьми и выявить контакты самого разного рода, – медленно, чуть слышно отчеканил Макмерфи. – Я не требую от тебя ничего конкретного, никаких доказательств.

– Конечно, – кивнула Маша, – если Ловуд скажет Кумарину, кто я, это будет лучшим доказательством. Других и не нужно.

Макмерфи никак не отреагировал, он только чуть опустил веки, но все равно было заметно, как забегали глаза. Он накрыл Машину руку своей теплой сухой ладонью и заговорил мягко, медленно:

– Меня интересуют твои наблюдения, впечатления, оценки. Считай, что будешь заниматься рутинной проверкой Стивена Ловуда. Такой проверке регулярно подвергаемся все мы. Ты, я, твой отец, десятки сотрудников. Контролируются наши банковские счета, налоговые декларации, соответствие уровня жизни уровню фиксированных доходов, личная жизнь со всеми интимными подробностями. Мы проходим медицинские ©смотры, у нас берут кровь на наркотики, алкоголь и никотин, нас подвергают психологическому тестированию. Ты должна протестировать Ловуда, но так, чтобы он этого не почувствовал.