Чувствуй себя как хочешь

Еще пара уверений, что все в порядке, и в трубке слышится гудок. Джек шумно выдыхает и прощается с надеждами успеть запланированное на сегодня. Нужно вернуться к отчетам прошлой недели и перепроверить каждый – иначе ошибки может найти Леон. Или, что хуже, никто их там не найдет, и напортачит вся компания.

Работы как раз до конца дня. Сегодня Джек не планирует задерживаться – хватит с него. Пусть все остальное хоть горит дотла: ему необходимо развеяться.

Он бездумно берет в руки мобильник и пишет первое, что приходит в голову.

«Мне нужен друг. Сегодня. Ты свободна?»

Ответное сообщение всплывает через несколько секунд.

«И мне. У Бри открытие экспозиции. Нужен плюс один».

«Форма одежды?»

«Твоя обычная подойдет. Это мне придется коктейльное платье выдумывать».

Джек улыбается экрану, представляя Флоренс вовсе без одежды.

«Не надевай ничего. Устроим хэппенинг».

«Боюсь, что мой спутник, воспитанный на рыжих мадоннах Россетти[9], сгорит от стыда».

«Не смей произносить его имя своим грязным постмодернистским ртом», – печатает Джек так яростно, что из горла вырывается смешок.

«Набираю сообщение грязными постмодернистскими пальцами. Они смущают меньше?»

«Я их откушу. Во сколько тебя забрать?»

Получив место и время, Джек откидывается в кресле и переводит взгляд на файлы. Окей. С этим можно справиться. Всего несколько часов, и он будет свободен. Никаких цифр, никаких коэффициентов, никаких идиотских расчетов. Не Салфордский музей, конечно, чтобы чувствовать себя как дома, но все равно что-то, в чем он хотя бы разбирается.

А еще она будет рядом.

* * *

Флоренс превосходна в черном платье, которое струится, облегая фигуру в самых соблазнительных местах и обнажая правую ногу до бедра. Темная ткань только подчеркивает золотистое сияние ее кожи.

Ей удается быть превосходной во всем, что бы она ни надела. Пусть это хоть пакет из «Волмарта» – есть в ней восхитительная внутренняя уверенность в том, что она красива и желанна. Сегодня Джек планирует поддерживать это ощущение, даже взращивать его, потому что оно полностью оправдано.

– Ты сама произведение искусства. – Он склоняется губами к ее руке.

В ответ Флоренс мелодично смеется, и этот звук пробуждает что-то глубоко внутри него. Лет двести не выбирался в люди, и появиться с такой богиней под руку… Это однозначно лучший вариант из возможных.

Он открывает перед Флоренс дверь своего «Линкольна», и она элегантно опускается на сиденье. Нужно быть джентльменом, даже если хочется увезти ее не в музей Уитни, а домой, и весь вечер смотреть, как она танцует у него в гостиной.

– Что нас сегодня ждет? – Джек садится за руль и позволяет себе еще раз бросить взгляд на ее декольте.

– Барнетт Ньюман[10], – улыбается Флоренс.

– Чудесно, – он заводит машину, – на полосочки, значит, посмотрим.

– Не вздумай сказать это Бри.

– И что она мне сделает? Или вместо нее дерется Нери?

– Ей не нужен будет Маттео, – хищно отвечает Флоренс, – за Ньюмана она тебя сама гвоздями к стене прибьет. Назовет инсталляцию «Наследие Манчестерского университета».

– Ладненько. – Джек настолько ярко это представляет, что становится неуютно. – Признаюсь ей в любви к абстрактному экспрессионизму.

– Не поверит. Она в курсе твоей специализации.

– А зачем ты ей рассказала? Я ей и до этого не нравился. Кстати, что я натворил?

– Критиковал мою работу.

– Подумаешь, – пожимает плечами Джек, – меня в таком случае половина автосервисов должна ненавидеть.

– Скорее всего, так и есть, – подтверждает Флоренс. – А вторая половина ненавидит Гэри.

Между ними повисает тишина. Джек понимает почему – в их разговорах это бывает, но, к счастью, редко. Имя Гэри часто заставляет Флоренс задуматься о чем-то своем, и это что-то не приносит ей удовольствия.

– Задумалась? – Джек тормозит на светофоре и поворачивается к ней.

– Мы договаривались поехать с Гэри. До того, как расстались. Прости, это…

– Не за что извиняться, – перехватывает он ее руку и подносит пальцы к губам. – Если до сих пор переживаешь, значит, это важно.

Флоренс кивает, опуская взгляд.

– И мы все еще можем заехать в Бронкс и захватить его с собой. – Джек не сдерживает улыбку, представляя лицо Гэри в этот момент. – Он сразу полюбит Ньюмана. Чтобы ты знала, он в детстве обожал футболки в полоску.

– Прекрати, – просит Флоренс. Ее губы начинают подрагивать, но точно не от слез.

– Он не большой фанат академического искусства, а вот полосочки – это же другое дело.

– Как думаешь, – трясется она от плохо сдерживаемого смеха, – Ньюмана он тоже назовет старым педиком?

– Конечно, – откровенно ржет Джек, – это его специальное определение для всех деятелей искусства, которые ему нравятся. От Оскара Уайлда до Пабло Пикассо. Потому что писать женщин так мог только…

– Старый педик! – Флоренс закрывает руками лицо.

Они доезжают до музея Уитни, собрав все возможные пробки Манхэттена. Кажется, что пешком быстрее, но не заставлять же девушку в таком платье топать по тротуару, пусть и три несчастные мили.