Чуж чуженин (СИ)

К тому времени, как Мстише удалось кое-как избавиться от самых жутких пятен, её кожа сморщилась, а под ногтями собрались чёрные каёмки. От злости хотелось плакать, но тут Мстислава опомнилась и поняла, что отброшенный ею котёл скатился в ручей.

Почти рыча, княжна подоткнула подол и вошла в ледяную воду. Слава Пряхе, здесь было совсем мелко, но Мстиша успела намочить понёву, а ступни едва не свело судорогой.

Раздражённая и вспотевшая, Мстислава вернулась на поляну. Нелюб сидел у костра, согнув ноги и положив подбородок на упёртые в колени руки. Мстиша со злостью брякнула котёл к ступням зазимца и плюхнулась на своё место. Нелюб удивлённо посмотрел на котёл, а потом на девушку.

Не обращая внимания на помытчика, Мстиша с отчаянием рассматривала руки — изрезанные осокой, погрубевшие, красные и распухшие.

— И за что ты меня так ненавидишь? — с горечью воскликнула она, оторвавшись от разглядывания ладоней.

Зазимец непонимающе нахмурился.

— Я тебя не ненавижу.

— Ещё как ненавидишь! Мучишь, даёшь самую грязную работу! — с жаром продолжала Мстиша. — Я ни в чём перед тобой не виновата, слышишь?! Я не виновата, что не умею стирать и мыть котлы, что не привыкла прохаживать пешком по сотне вёрст! Не для того я родилась! Я просила у тебя только одного — довести до Зазимья! Я не знала, что ты станешь истязать и унижать меня!

Нелюб устало прикрыл глаза, точно собираясь с силами, а потом снова посмотрел на Мстиславу.

— В дороге нет чинов. Думаешь, сбросив богатые одёжки и притворившись Векшей, можешь вести себя по-старому? Так не выйдет. Ты не княжна теперь, а моя спутница.

Мстислава презрительно фыркнула, но Нелюб продолжал.

— Разве я так много просил, когда велел спрятать косу и сделать вид, что ты моя жена? Но ты решила, что знаешь лучше. Ещё бы, переступить через гордыню и притвориться женой какого-то вахлака. И первый же встречный прицепился к тебе. И как, княжна, довольна?

— Неужто если бы я шла в повойнике, он меня бы не заметил? — вздёрнула Мстислава нос. — А с остальным что прикажешь делать? Вымазать лицо сажей? Мешок надеть?

— Может, и заметил бы, а, может, проехал бы мимо. Речь не об этом, а о том, что даже в такой малости ты упрямишься. Лишь бы не исполнить чью-то волю, лишь бы всё было по-твоему.

— А почему я должна исполнять твою волю и губить своё тело? Только полюбуйся на мои руки! — Она красноречиво вытянула ладони.

Нелюб совсем забыл о костре, и теперь тот потихоньку умирал, погружая поляну в темноту. Казалось, чёрный лес всё ближе подступал к людям, чтобы получше расслышать их ссору.

— Ты не ловила этого зайца, не снимала с него шкуры, не разводила огня, не варила похлёбку. Зато ты ела её, но я ни разу не слышал от тебя благодарности ни себе, ни Бердяю. Ты больше не в батюшкином тереме. Разделила со мной путь, значит, разделяй и тяготы.

Мстислава молчала, стиснув зубы и воинственно сложив руки на груди.

— Ты умеешь только брать, — тихо, точно ни к кому не обращаясь, добавил Нелюб.

— Это неправда! — вскипела Мстиша. — Неправда!

— Разве? — усмехнулся помытчик. — Люди приютили тебя, обогрели и накормили, а что же ты? Даже поклониться не сумела. Назвала их дом хлевом.

— Я — их княжна! Если бы я явилась в своём обличье, они обязаны были встретить меня как подобает!

— Вот только ты была в обличье чернавки, а они всё равно не отказали тебе в куске хлеба и крыше над головой.

Мстиша вскочила, и Нелюб, точно отражение, поднялся следом.

— Да, я не лезу обниматься с чернью, но разве я не отдаю саму себя отцу? Ратмиру?

— Только потому, что ваш побег не удался, — неприязненно усмехнулся помытчик, и его взгляд коротко скользнул по шее девушки, украшенной бирюзой.

— Как бы то ни было, а твой княжич получит и дружину моего отца, и такую жену, как я.

— И какую же? — спросил Нелюб, насмешливо изогнув бровь.

Незаметно для себя Мстислава сжала кулаки. Она тяжело дышала, её глаза лихорадочно блестели. Ей хотелось заткнуть уши. Закричать на весь лес. Выхватить из костра головню и швырнуть в наглеца.

— Хоть ты этого и не заметил, но я красива, и мой муж сможет гордиться такой женой! — плохо владея собой, выговорила Мстислава.

— Я заметил. — Губы Нелюба тронула грустная улыбка. — Только слепой может не заметить. Но разве красота — самое главное? Она скоротечна. Красоты можно лишиться. Что тогда у тебя останется?

— Я не лишусь красоты! — ожесточённо ответила княжна.

— Даже если так, — кивнул помытчик, — только что проку в красивом курнике, коли начинка гнилая?

Мстиша застыла, в неверии глядя на зазимца. Нелюб посмел использовать слова, сказанные ею в порыве глупой откровенности, чтобы оскорбить, и это было верхом вероломства.

Мстислава могла сделать лишь одно из двух — накинуться на него с кулаками или убежать. В продолжение долгого мига девушка боролась с собой, а затем развернулась и, опрокинув приготовленную лежанку, ринулась в лес. Она бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь о корни и царапаясь о ветки. Куда угодно, лишь бы подальше от проклятого мужлана!