Чуж чуженин (СИ)

Мстислава, ни жива, ни мертва, неподвижно стояла там, где её оставила боярыня, исподлобья глядя на жениха. Или мужа?

— Мстиша, — нежно и удивлённо прошептал княжич, делая шаг к ней. Против воли девушка вздрогнула, и Ратмир замер на полпути, недоверчиво нахмурившись. — Да ты меня боишься? — расстроенно спросил он, испытующе глядя в лицо невесты.

Где-то совсем рядом раздалось ржание коня, и Мстислава испуганно дёрнула головой.

— Не страшись, родная моя, это всего лишь Хорт, — улыбнулся Ратмир. — Бедняге нынче всю ночь нас сторожить.

От его голоса, в котором сквозила снисходительная усмешка к свадебным порядкам, сразу стало чуточку спокойней, и Мстислава выдохнула, опуская напряжённые дотоле плечи.

— Садись. Небось, от голода голова кругом? Смотри, тут курица есть, хлеб, пряники. Чего поднести тебе?

Мстиша послушно опустилась на постель, погружая пальцы в мех. Он был тёплым — должно быть, заранее нагрели на печи.

— Пряник, — попросила Мстислава.

Ратмир улыбнулся, точно ничего иного услышать не ожидал, и, положив на блюдо горсть печева, поставил перед ней и подал в руки кубок. Княжна благодарно сделала несколько глотков — она до этого и не замечала, какой сильной была жажда.

В чаше плескался мёд, пахучий и едва хмельной, но даже этой малости хватило, чтобы голова блаженно побежала. Мстиша откусила от пряника и перевела взор на Ратмира. Он сидел рядом, и на его устах блуждала полуулыбка. Мстислава отложила еду и вернула княжичу кубок. Не отрывая взгляда от очей невесты, Ратмир пригубил его совсем как тогда, в роще.

Каким-то образом Мстиша чувствовала одновременно и нетерпение Ратмира, и уверенность в том, что он не станет её торопить. В глазах княжича было ожидание, но он сдерживал себя, чтобы не выдать его, чтобы не испугать Мстиславу, и от этого понимания сразу стало легко. Точно читая её мысли, Ратмир осторожно протянул руку к Мстишиному лицу и невесомо провёл по щеке.

— Нам не обязательно спешить, — прошептал он, и прорезавшая его голос хрипота противоречила бесстрастности слов. — У нас впереди тысячи ночей. Если ты не…

Мстиша улыбнулась и накрыла ладонью его рот, обрывая на полуслове.

— А как поднимать придут? — спросила она лукаво. Теперь, когда страх отступал, Мстислава снова почувствовала зарождавшееся в груди и животе тепло и осмелела.

Ратмир улыбнулся.

— Мы соврём, — пробормотал он, перехватывая её пальцы и, едва касаясь, поцеловал каждый.

— Я хочу стать твоей. До конца, — выдохнула Мстислава, чувствуя, как голос дрожит вместе со всем её телом, но теперь вовсе не из-за испуга.

Поцеловав Мстишину ладонь, Ратмир опустился на одно колено и осторожно провёл рукой по ноге девушки, спрятанной под шёлковыми складками. Он поднял взгляд, встречаясь с очами княжны, безмолвно испрашивая разрешения. Мстиша сглотнула и слабо улыбнулась. Голова кружилась то ли от мёда, то ли от тепла и запаха Ратмира.

Княжич приподнял подолы рубашек, высвобождая Мстишину лодыжку. Медленно огладив её, он легко поддел и снял расшитый золотом черевик, а затем разул вторую ногу. Мстислава поджала пальцы и закусила губу, стараясь не рассмеяться от щекотки. Или от счастья. Трудно было сказать наверняка. Ратмир всё ещё держал её ступни в руках, и, не вытерпев, Мстиша тихонько прыснула. Она потянула жениха за ладонь, вынуждая подняться, и, как только Ратмир сел на кровать, спорхнула на пол.

— Разве не я должна тебя разуть? — озорно блестя глазами, спросила она, держась за Ратмировы колени для равновесия. Нынче, когда он первый опустился перед ней, сделать то же самое уже не казалось попирающим её достоинство.

Лицо Ратмира озарила улыбка, к которой она никак не могла привыкнуть — безоружная, мягкая, обнажающая то, чего он раньше не позволял ей увидеть. Откуда-то Мстиша знала, что Ратмир открывал ту свою сторону, что никому кроме неё прежде не показывал.

Он доверился ей.

Вместо ответа княжич протянул руки к её сороке.

— Я хочу снять это.

Его голос был низким и шероховатым, и всё внутри Мстиславы замерло в незнакомой истоме. Продолжая опираться о колени Ратмира, Мстиша покорно ждала, пока его пальцы проберутся под тяжёлые грозди жемчуга и бережно снимут убор.

Голове сразу стало легко. Следом княжич развязал повойник, выпуская на волю пушистые косы. Ратмир медленно погладил её по волосам, перебирая выбившиеся пряди и вороша золотистые звенья. Мстиша высвободилась из-под рук жениха и, ухватившись за правый сапог, ловко стянула его. Так же быстро расправившись со вторым, она некоторое время недоумённо смотрела то на пустые сапоги, то на Ратмира.

— Ни серебра, ни плётки?

Княжич захохотал и, наклонившись, сгрёб Мстишу в охапку.

— На что нам они? — жарко прошептал он в её ухо, запечатывая слова поцелуем, от которого кожа на руках покрылась мурашками. — В серебре недостатка не будет, а плётку ты не потерпишь.

Мстислава отстранилась и внимательно посмотрела в глаза жениха. Его обожание придавало ей храбрости, которая почти до боли распирала грудь. Рядом с Ратмиром Мстиша чувствовала себя всесильной, и от этого захватывало дух.