Чужая

Отошёл от окна и приложился к графину на столе. Сделал несколько глотков и даже не почувствовал вкус спиртного.

Захотелось напиться до беспамятства. Через час начали привозить раненых и семьи, чьи дома уже были сожжены, и кому удалось уйти от преследования. Они наполняли дом со скоростью звука. Серафим с минуты на минуту привезёт Фэй.

Крови для всех хватит ненадолго. Через сутки нужно организовывать вылазку в город за новыми запасами.

Он вернулся к окну, снова одёрнул штору и вдруг почувствовал, как занемел затылок и похолодели кончики пальцев. Анна. Единственная смертная в доме, полном вампиров. Раненных, голодных, обозлённых. Ей нельзя оставаться одной. Она должна быть рядом с ним, ручаться за своих собратьев он больше не мог.

Влад нашёл Анну внизу, где как раз заносили раненых из мини-вена, только что въехавшего во двор. Девушка с ужасом смотрела на раненых в дорогой, но потрёпанной одежде, озверевших от преследования, сочащихся черной кровью и такими же слезами. Пока вдруг один из них не протянул к ней руки, намереваясь схватить. В голове у Влада потемнело, перед глазами появилась красная пелена, и прежде чем вампир успел дотронуться до Анны, Влад впился ему в ворот рубашки пальцами:

— Не смей. Ты в моем доме и здесь действуют мои законы. Тронешь — пристрелю как собаку.

Схватил Анну за руку и потащил за собой. Девушка не сопротивлялась, и когда они оказались в комнате Влада, она выдернула ладонь и вопросительно на него посмотрела.

— Нечего тебе там делать. Это не безопасно!

Она махнула на него руками, и Влад впервые увидел, как в ее глазах блеснула ярость.

— Они вампиры, а ты человек. Ты их еда. Никогда не забывай об этом.

Анна нахмурилась, а потом ткнула ему в грудь пальцем.

— Да. Я тоже вампир. Но я это я, Анна. Я могу контролировать голод и инстинкты, я работал над этим веками, а они нет. Они чувствуют твой запах и раздерут тебя в любую секунду. Поняла?

Анна отвернулась и сложила руки на груди, которая бурно вздымалась.

— Ты останешься в моей комнате. Ты больше не станешь появляться там одна, пока Изгой не приедет и не заберёт тебя. Пока что для него это невозможно.

Анна отвернулась, она несколько секунд смотрела в одну точку, тяжело дыша, потом вдруг взяла его за руку и показала на нож.

Влад нахмурился, не понимая, что именно она хочет сказать, а девушка сжала его запястье сильнее и поднесла к своим губам, а потом снова посмотрела на него…и невероятная догадка пронзила мозг — а ведь малышка знает гораздо больше, чем все они думают. Гораздо больше. И если он не ошибается, она так же знает, что если дать ей его крови, то ни один из вампиров не осмелится ее тронуть, так как она будет источать его запах. Только одного не учла…или учла… его кровь вызовет в ней привязанность. Стойкую и непреодолимую тягу. Так привязывают доноров и помечают, обозначая принадлежность одному хозяину. Жертва — ещё не вампир…но она уже и не совсем человек, она пахнет иначе, чем человек.

— Нет. Мы обойдёмся без этого. Просто ты не будешь спускаться вниз, Анна.

Ты останешься здесь, наверху, и Артур будет охранять тебя. Поняла?

Девушка резко выпустила его руку и отошла к окну. Влад несколько секунд смотрел ей в спину, а потом решительно вышел из комнаты. Нужно собрать всех, кто готов и может физически нести патруль по территории резиденции, и дать указания. Нескольких отправить на разведку. Искать пути к банку крови. Завтра она им понадобится

Глава 22

Всегда говори то, что чувствуешь и делай то, что думаешь!

Молчание ломает судьбы.

(с) Пауло Коэльо

Я так и не обернулась, когда он вышел. Это не было яростью, скорее, диким разочарованием. Никто бы никогда не догадался, насколько я безумная, больная, совершенно спятившая идиотка. Да, я была рада, что все так произошло, я эгоистично смаковала каждое слово Серафима, я слышала их. Всё, там, на дороге. Больше всего я не хотела возвращаться. Зачем? Что ждет меня рядом с Мстиславом и Дианой — извечные турне и мой брат в виде плечистой блондинистой охраны? Я любила их, конечно, я соскучилась…но это означало снова вернуться в мое одиночество. Не физическое, а душевное. Я хотела оставаться рядом с Владом, как мотылек, который хочет полетать у костра, рискуя опалить крылышки. Мне не страшно стать этим мотыльком. Я была согласна. На все. На любые испытания, если он позволит остаться, но он бы не позволил. Это обстоятельства. Да, жуткие, да, я не понимала до конца, чем нам всем это грозит, но у меня была вот эта кратковременная возможность находиться рядом. Позже я пойму масштабы этой войны, но сейчас я еще не понимала. Да и куда мне было понять… Хотя они сильно недооценили любопытство влюбленного подростка, когда, фанатея, я узнавала обо всем, что касалось объекта моей безответной любви.