Чужая

Служанки испуганно замолчали, у Айи кровь отхлынула от лица, а сердце понеслось вскачь. Мытье этой комнаты было поручено именно ей, каждой поломойке было отведено по помещению на чердаке, так как рук не хватало, и еще кого-то выделить было невозможно. Остальные помогали с мебелью и стиркой. Вот и на эту спальню было выделено три работницы, одна поломойка и две горничные, что подготавливали мягкую мебель и застелали постель, чистили ковер, отпаривали тюль и развешивали шторы, на Айю же легло мытье всего остального.

Все уставились на несчастную, белую как мел девушку, которая все пыталась вспомнить, где она не успела прибрать.

– Я, – слабо пискнула она, опуская глаза под тяжелым взглядом Тойры.

– Надо же, – протянула та, – молодец! Что еще умеешь?

Служанка от неожиданной похвалы глупо захлопала глазами и даже растерялась, медля с ответом.

– Готовить, стирать, немного шить, доить коров…

– Довольно! – прервала ее управительница, – Поднос носить сможешь? Сервировать стол? Выполнять мелкие поручения?

Айя неуверенно кивнула.

– Морис, дорогой, распорядись чтобы ей выделили форму и временно отправили на верхнюю кухню, в помощь поварихам и горничным, – обратилась Тойра к дворецкому, а затем уперла строгий взгляд в стоявшую у книжных полок девушку, – помойся! Причешись! С утра пораньше явишься на кухню, Битси расскажет, что от тебя требуется. Но одно запомни – ни в коем случае не попадайся на глаза гостям господина! Мы не можем оскорблять их присутствием тебе подобных! Поняла?

Девушка только и могла, что кивнуть в ответ.

– Нет, Морис! Это катастрофа!..

Уже позже Айя узнала, что больше дюжины слуг из нижнего яруса были так же призваны на временную службу во дворец.

Только она и представить себе не могла, чем для нее это обернется.

Глава вторая

Айя неслась вверх по лестнице, держа в руках стопку выглаженного белья. Девушке было очень непривычно чувствовать на ногах мягкие ботиночки, больше похожие на вязаные носки с прорезиненной подошвой, что делали передвижение обслуги практически не слышной. Длинное, темно-серое платье несколько сковывало движения, а высокий ворот неприятно натирал нежную кожу шеи. Непослушные после мытья волосы, Айя собрала в высокий пучок и спрятала под такой же, как и платье, серой косынкой.

Все, кто был призван с нижнего яруса, получили четкие указания, ни в коем разе не попадаться на глаза господину и уж тем более его гостям. Ходить по замку было велено, непременно опустив голову и не издавая ни звука.

С самой ночи, на всех ярусах велась спешная подготовка. Подъездная дорога устилалась коврами, окна натирались до блеска, даже статуи подвергались строгому отбору. Замок гудел и дрожал, как растревоженный пчелиный улей. Напряжение и нервозность висели в воздухе, делая его густым, словно кисель.

Все утро, Айя помогала украшать цветами просторную гостиную и бальные залы. Развешивала вдоль длинных столов благоухающие розами и лилиями живые гирлянды, завязывала банты на стульях и натирала до блеска столовые приборы из Армиринского серебра.

Только сегодня она узнала, что подготавливаемая ею с вечера комната на чердаке, принадлежала самому хозяину дома. И искренне обрадовалась, что об этом ей стало известно только сейчас, ибо она была больше чем уверена, что от волнения непременно что-нибудь бы разбила или испортила. Хоть девушка никогда и не видела этого мужчину, но тот трепетный ужас, с которым все о нем говорили, невольно передавался и ей самой. А еще Айя за все время пребывания в этом мире ни разу не видела ассуров. Слышала многое, но вот видеть, пока не доводилось.

Среди челяди их не было, кровь ассурин текла только в жилах правящих домов и знати. Но ходили в миру слухи о том, что и там все было не так гладко и сладко. Поговаривали, что уже более чем за три сотни лет не родилось ни одного ассура. Но это были только слухи и пересуды, к коим Айя относилась с осторожностью – прислушивалась и запоминала, но до конца не верила.

Само существование людей с кровью ассурин, казалось ей чем-то нереальным и сказочным. Из тех же сплетен, девушка поняла, что это люди способные менять свой облик из человеческого в ужасный и пугающий звериный. При этом они могли оставаться в любом из переходных из ипостаси в ипостась состояний. Несчастной сразу же в голову пришли образы кентавра и русалки, и конь не конь и рыба не рыба. А еще все время преследовала сцена из когда-то увиденного фильма, где молодой и поджарый индеец на лету превращался в здоровенную псину, теряя по округе портки. Так вот Айя представляла себе невиданных ею и таинственных ассуров.

Девчонка вообще мало что видела, проводя время за работой. С горестью вспоминала, читаемые в юности книги, где героиня, попав в другой мир, сразу оказывалась в гуще событии и непременно спасала мир, обзаведясь парочкой ушастых или клыкастых поклонников. И так у нее все лихо и задорно получалось – зачитаешься.

В случае с Айей все было куда прозаичнее…