Чужая

И тут же другие, мучительные, полные безрассудной надежды мысли… Не мог равнодушный мужчина с таким трепетом брать ее! Так упоительно целовать, дарить граничащее с болью наслаждение! Так смотреть! Так касаться ее тела, заглядывать, кажется, в самое ее глупое, безрассудное сердце…

И снова: а не придумала ли она себе все это?

И так по кругу, гоняя в голове ворох терзающих, противоречивых мыслей, что раздирали ее, скребли черными кошками на душе. И только сокрытая ото всех искорка – их общая, удерживала Айю на плаву.

Вздрогнув, тихо поднимаясь и одергивая платье, служанка побрела обратно к корпусу. Смахивая слезы и лепя на лицо невозмутимость. В этот раз она забрела дальше обычного в лес. Погруженная в себя, даже не заметила, как далеко зашла.

И только тихо вскрикнула, ощутив резкий порыв ветра в считанных миллиметрах от своего лица, взметнувший легкую прядь волос перед глазами девушки. За спиной Айи упала с дерева какая-то крупная птица, пораженная смертоносной стрелой. В звенящей тишине послышался лай собак и топот копыт. А через мгновение поляну заполнила свора гончих псов, окруживших несчастную служанку плотным, мельтешащее-рычащем кольцом. За ними из тени деревьев появились всадники, во главе с принцессой Ширрин, что держала в руке изящный лук. Айя испуганно замерла, прижав руки к вздымающейся груди. Огненная красотка окинула ее презрительно-насмешливым взглядом, высоко задирая точенный подбородок и натягивая поводья.

– Вы только посмотрите какую дичь я чуть не подстрелила, – воскликнула женщина, привлекая внимание своих спутников.

Айя метнула на нее неприязненный взгляд, но тут же перевела его на остальных, одобрительно посмеивающихся наездников в охотничьих, удобных костюмах. Безошибочно среди всех нашла высокую, широкоплечую фигуру. Нирхасс невозмутимо взирал на нее, останавливая своего жеребца рядом с принцессой. Лицо его было безучастным, привычно холодным. Сердце в груди Айи болезненно пропустило удар, стало как-то горько и тошно.

Громко пискнула, когда одна из собак, клацнув зубами, прихватила подол ее платья, с силой потянув на себя, тряся из стороны в сторону, скалящейся, слюнявой мордой. К вожаку тут же начали присоединятся другие, раззадоренные охотой псы, цепляясь к трещащей под их зубами ткани. Злобно рыча и поскуливая, тащили ее в разные стороны, норовя подобраться к беззащитному телу. Айя завизжала, оглядываясь по сторонам. Страх захлестнул, приковав несчастную к месту. Служанка метнула полный отчаяния взгляд на своего господина, который оставаясь таким же равнодушным, приподнял лук, готовясь натянуть тетиву.

– О! – воскликнула, смеясь Ее Величество. – Надо помочь бедняжке!

И, прежде чем Айя успела хоть что-то понять, пространство рядом с ней разорвал уже знакомый хлесткий свист. Псы бросились врассыпную, а чернавка, прикрывая голову руками, рухнула на колени, вся сжимаясь. Девушку затрясло крупной дрожью, перед глазами вспыхнул зимний, снежный вечер, пропитанный смертью, кровью лошадей и ее собственной. Отдаваясь ноющей болью в каждом шраме на спине. Айя была в ужасе.

А следующий удар распорол нежную кожу рук, что прикрывали свою незадачливую хозяйку, вгрызся в пальцы, полоснув до самых костей. Девушка взвыла, подтягивая к их груди. На серое платье брызнуло алым, густым. Следующий удар приласкал бедро Айи, выбив из нее очередной истошный вопль.

– Ширрин, – через шум в ушах и пелену боли перед глазами расслышала служанка, ровный голос своего господина.

– Ах! Прости дорогой, я сегодня такая неловкая, – преувеличенно сокрушенно произнесла принцесса, – но ведь цель достигнута, гончие ее отпустили!

И ловко спрыгнула с лошади, отбрасывая в сторону хлыст. Нирхасс тоже спешился, помогая своей невесте, бережно принимая ее тонкую ручку в свою, легко касаясь губами. А Ширрин вдруг вся подалась вперед, прильнула к могучей груди ассура и привстав на носочки, вовлекла его в какой-то дикий, собственнический поцелуй, не обращая внимания на окружающих важных господ. Хозяин обвил ее гордый стан руками, чуть склоняясь.

У Айи горячее текло по рукам, бежало к локтям, падало на платье, раскрашивало сочную зелень травы у коленей. По лицу тоже текло. Жгучее, нестерпимое, горькое. Пахло металлом и погубленными надеждами.

А принцесса, неохотно отстранившись от выпрямившегося Нирхасса, вдруг вспомнила:

– Дичь!

И ловко развернувшись, прошелестела невесомыми шагами мимо Айи, поднимая из травы подстреленную птицу. Свора послушна вилась у ее ног. Женщина пошла обратно, но замерев за спиной, трясущейся всем телом служанки, вдруг присела.

– Надо же, – прозвенел ее веселый голосок совсем рядом, – а Марин ее так долго разыскивала!

Ширрин, поднявшись, продемонстрировала собравшимся массивную, золотую брошь.

– А ты оказывается не чиста на руку! Да еще и глупа настолько, чтобы красть у МОИХ друзей!

Айя ошарашенно замерла, отрицательно мотнула головой.

– Что? Нет! – всполошилась несчастная, поднимаясь на непослушные ноги. Айя знала, что бывало с теми, кто воровал у своих хозяев.