Чужая глубина

Большой Ух, в отличие от подготовленных бойцов, не успел среагировать так быстро и, нервно схватив буран, дрожащим пальцем так и не успел снять его с предохранителя, когда раздался голос ренегата.

— Всем тихо!

Анук отступил назад, в темноту. Он уже предчувствовал тяжёлое дыхание смерти. Предки не раз вспоминали великого стража врат — Дух всегда начеку, он никогда не дремлет. Он могущественен и непреклонен. Его не напугать человеческими стрелялками и прочими техническими штуками. Анук был уверен, дух расправится с непрошеными гостями всего за пару ударов сердца. Так было, есть и будет. Ничего не может изменить произнесённый покровительницами запрет: Порог не пропустит чужаков к святилищу покинутого города. Туда, где властвуют смерть и отчаянье. Никто не нарушит священного покоя морских повелительниц.

— Да будет так… — ихтиан не хотел произносить эти слова вслух, но они сами вырвались из груди, как мольба о помощи, как возмездие за беспощадные убийства его соплеменников.

— Что ты там вякаешь?! — мехиканец обернулся и застыл. Быстрая тень, а вернее, сгусток мрака промелькнул прямо над головой ихтиана. Стремительно, будто полет стрелы, который пытался противостоять свету.

Глухие выстрелы отразились от стен. Звон болтов заполнил пролет. Несколько очередей, ругань глубинщиков, суета — все закончилось буквально через минуту.

Анук открыл глаза, когда кто-то зажал ему рот и дёрнул на себя.

— Что это за существо?! Ну, живо говори! — бригадир зло прошептал на ухо, но ихтиану показалось, что он кричит на него изо всех сил.

— Яяяяя не фнаааюю. Это Фуууух! Фухххх Финаааа! — заикаясь, прошамкал зажатым ртом Анук.

— Хорошо, поговорим позже, — быстро согласился Кимпл. — Только если хочешь выжить и спасти свою расу, твои ответы должны быть максимально правдивыми.

Кимпл отпустил ихтиана и быстро вернулся на своё место. Будто никакого разговора и не было.

Тем временем глубинщики приходили в себя, пытаясь сопоставить ощущения от минутной пальбы по каменным сводам с увиденным.

— Ты что-то заметил? — схватив мехиканца за плечо, поинтересовался Крошин.

Удивительное дело — здоровяк дёрнулся, но не отстранился от ренегата, лишь виновато потупил взор и пожал плечами.

— Вроде что-то было, а может быть, и нет…

— Тогда зачем стрелял? — уточнил Крошин.

— Подумал, что это какая-та подземная тварь. Кто там разберёт. Показалось, вроде сгусток повис прямо над зеленокожим, будто они с этой штуковиной заодно.

— Тьфу ты, одно и тоже, — отпустил мехиканца Крошин. А потом заложил руки за спину и с деловым видом приблизился к зависшему вверх ногами триплану.

— Это все бутафория! Слышите меня? Антураж, спектакль, цирк! Именно эта громадина поселила в ваших умах иллюзию, что здешние пещеры кишат монстрами и ужасными духами. И вот результат! — его палец указал на мехиканца.

— А может быть, во всем виновата Глубина! — предположил Ольга, пытаясь найти более рациональное обоснование.

Ренегат медленно обернулся, смерил медика взглядом и медленно приблизился. Его повадки, взгляд, движения… Здесь, в Подземье, Крошин вёл себя как хищник, устроивший беспомощной жертве засаду. Не иначе, мурена, готовая нанести один смертельный укус и заглотить рыбёшку, не оставив той и шанса на спасение.

От подобной мысли Ольге стало не по себе, как-то неуютно, нервно и тревожно. Только в отличие от неё, ренегат, словно не замечал очевидного. Упиваясь своей властью над членами команды, он был ослеплён идеей добраться до останков батисферы. И плевать ему на всё вокруг, на предостережения, опасности и прочую ерунду.

Но почему?

Откуда в нем такая слепая вера?

Ольга не раз задавала себе этот вопрос и не находила ответа. У Крошина имелась своя, одному ему известная конечная точка, и все, кто помогал ему идти в направлении этой самой цели, играли в его плане совершенно бесполезную роль. Своего рода лейп-пешки[10], способные только на самопожертвование во имя короля. Рокировка, гамбит, подставка — комбинации, где слабейшие должны умереть, дав возможность более сильным совершить запланированную атаку в три хода.

— Больше не вздумаете говорить в моем присутствии подобную ахинею! Усвоили? В Подземье нет и быть не может признаков Глубины. Запомните раз и навсегда. Не-мо-жет! Все, что здесь происходит или произойдёт, даже самое необъяснимое явление, связно только с ними, — указательный палец, будто игла, пронзил застывшего у стены ихтиана. — Их выдумки давно зашкалили и пересекли допустимый придел. Самые честные ребята во всем Нескучном море всего лишь морочат нам головы своими хитроумными механизмами и суеверными россказнями. И я с удовольствием докажу вам это!

Подойдя к иллюзорной границе, над которой карающим мечом зависли три мощных винта, Крошин резко обернулся. На его лице без труда читалось ликование, словно он стоит на пути невероятного открытия.

— Глупцы, — одним ёмким словом выразил он своё отношение к глубинщикам.