Чужая гостья

Может, он вытерпел бы и дольше и, занявшись каким-то новым проектом, перестал спорить с женой на рабочие темы, но в один прекрасный день он выслушал от Марьяны ультиматум: если, мол, ей станет известно, что он опять занимается какими-то незаконными схемами, между ними будет все кончено. Выслушав глупую тираду, Руслан рассмеялся наивной дурочке в лицо. Неужели она хоть на минуту могла представить себе, что сможет что-то ему диктовать? Неужели она думает, что представляет для него хоть какую-то ценность, и он пойдет на ее нелепые условия? «Скучная, постная дура». Этими словами Руслан закончил свою семейную жизнь с Марьяной Карелиной. В ответ ему досталась залихватская непечатная тирада. «Когда ты материшься, в тебе просыпается хоть что-то живое», – сказал ей тогда на прощание Руслан, после чего был еще раз выразительно, с фантазией послан. В отместку за нецензурные напутствия Руслан решил, что заставит ее еще побегать за разводом. Не брал трубку, злорадно ухмыляясь, когда видел ее номер на дисплее. Потом Марьяна перестала звонить, и думать о ней у него уже не было поводов.

Впервые за полтора года после расставания Руслан Малышев думал о своей жене непрерывно, каждую минуту дня и ночи. Два дня назад он узнал от девочек из канцелярии Центрального суда, что Марьяна Юрьевна Карелина подала иск о разводе. Девочки были прикормленные, регулярно получавшие конвертики и коробочки с новинками от «Живанши». Они оказывали Руслану небольшие, но очень важные услуги: например, задерживали выдачу решения суда его оппонентам вплоть до того дня, когда до истечения срока подачи апелляционной жалобы оставались сутки. А ему самому, напротив, выдавали что резолютивное, что мотивированное решение точно в срок. За это они получали свои приятные вознаграждения. В судах других районов у Руслана тоже имелись девочки, поскольку ему часто приходилось судиться, такая уж у него была работа. Но о Марьяне он думал, конечно, не потому, что ему предстояло увидеться с ней в суде. Исчез Олег, и это имело к Марьяне самое прямое отношение. Какое именно, Руслан понять не мог. Как не мог знать всего того, что случилось в тот самый злополучный день – 17 июля, о котором его только что спрашивал следователь.

Олег прибился к нему еще в изоляторе. Руслан сидел в так называемой вип-камере, то есть не с уголовниками, а с чистой публикой: мошенниками, чиновниками-растратчиками и взяточниками. Каким-то образом туда затесался и мальчик Олег, аферист по призванию. Руслану попадание в чистую камеру обошлось недешево, но он не жаловался. Еще тогда, в СИЗО, Руслан думал, что хорошо иметь такого помощника. Олегу только исполнилось 25, он был мальчик живой и с фантазией, с хорошим чувством юмора. Не обремененный образованием, простоватый, зато четко нацеленный делать деньги хоть из воздуха, хоть из воды. Они тесно общались несколько месяцев, пока Олега не освободили из-под стражи в зале суда, зачтя ему срок содержания в изоляторе. Статья у Олега была пустяковая.

Руслан вспомнил про своего тюремного приятеля только после разрыва с Марьяной. В лучшее общество ему войти так и не удалось, надежды на сотрудничество с Юрием Петровичем рухнули. Деньги пока еще оставались, но их нельзя было просто проесть, надо было делать дело. А совсем одному, без компаньонов и даже без помощника, трудно. И Руслан позвонил по телефону, который ему оставил Олег. С тех пор они стали неразлучны. Мальчик давно порвал с родителями, которые помогли ему выпутаться из тюрьмы продажей последнего имущества и больше не хотели его видеть. Он болтался неприкаянный, без настоящего дела, и новую встречу с Русланом воспринял как большой подарок судьбы. По необходимости он изображал то водителя, то охранника, когда Руслан пытался восстановить прерванные деловые связи или наладить новые. Полтора года оба перебивались всякой ерундой, и в тот момент, когда финансовые дела Руслана дошли до весьма депрессивного состояния, наконец-то забрезжило настоящее, новое, крупное дело.