Чужая гостья

Как-то вечером бывший муж принес из своего салона альбом с фотографиями потрясающих кукол. Мишины партнеры нашли в Обнинске удивительного художника, его изделия были уникальны и буквально завораживали. Художник, как выяснилось, недавно перенес операцию и не мог приехать для подписания контракта сам. Извиняясь, Миша стал объяснять, что ему нужно съездить в Обнинск самому. Оформить документы, привезти первую коллекцию для продажи. Он нервничал, пытался разрулить ситуацию так, чтобы остаться в городе, но Маша заставила его поехать, обещала, что за время его отсутствия не сделает из дому ни шагу. Как назло, у Миши заглючила машина, и пришлось отогнать ее в автосервис, но Маша не видела и в этом никакой проблемы.

– Возьми мою, это же не проблема, я дам тебе документы на машину – не вопрос. Прошу, не откладывай свои дела, меня и так терзает совесть из-за того, что ты забросил все из-за моих проблем.

Миша заставил бывшую жену дать честное слово, что она возьмет на работе тайм-аут на время его отсутствия, произвел ревизию в холодильнике и привез недостающие продукты.

– Мишель, ты сумасшедший! – восклицала Марьяна. – У меня и так нет аппетита, так ты еще тащишь домой столько снеди! Самое большее, что я могу для тебя сделать, – это сварить борщ и ждать с ним твоего возвращения.

– Договорились, – согласился он.

– Я тебя уже спрашивала, но совсем не помню, что ты мне ответил, – задумчиво проговорила Марьяна, провожая его. – В день смерти Уля звонила тебе, вы с ней разговаривали. Это и следователь говорил, и ты рассказывал. О чем вы говорили, что она хотела тебе сказать?

– Я отвечу то же самое, что и раньше. Ничего особенного она не говорила, – сказал Миша. – Мы с тобой перестали быть супругами, но с ней мы не перестали быть друзьями, ты же это знаешь. Как правило, она звонила просто так. Мы говорили с ней обо всем и ни о чем. Иногда о тебе.

– А тогда тебе не показалось, что она чем-то взволнована? Она ничего не спрашивала необычного? Никого не вспоминала? Не делилась никакими новостями?

– Маша, неужели ты думаешь, что если бы она сказала мне что-то особенное, я бы мог это скрыть? – покачал головой Миша. – Ты что, мне не веришь? Мне и следователь задавал тот же вопрос, так что я думал об этом, пытался по словам наш разговор восстановить.

– И что? Восстановил?

– Нет, Маш, – огорченно ответил Михаил, – я же не мог предвидеть, что произойдет через несколько часов. К тому же она позвонила, когда я был занят, возможно, я был не слишком внимателен, на что-то не обратил внимания, но мне кажется, ничего особенного в разговоре не было.

– И тон ее не показался тебе необычным?

– Возможно, взволнованным, – согласился Миша, – но не настолько, чтобы ее волнение могло передаться мне. Если бы ее что-то по-настоящему беспокоило, она бы мне сказала, все-таки мы дружили много лет.

– И она не говорила, что собирается ко мне?

– Говорила, но не говорила, когда именно. Маш, я и так уже голову сломал. Но не могу я вспомнить ничего особенного! Она говорила, что пора в отпуск, что ее утомила жара, в общем, всякое такое.

Маша вздохнула. Скорее всего, это был просто пустой разговор ни о чем. Миша, как ни старается, не сможет помочь ей понять, о чем думала ее сестра в последние часы своей жизни.

– Ладно, Миша, поезжай, а то я и так уже тебя задержала.

Миша внезапно затормозился у самой двери.

– Хоть не уезжай, ей-богу! – проворчал он. – Не могу оставить тебя тут одну.

– Мишель, я не инвалид, я смогу как-то продержаться.

– Маша, если с тобой что-то случится, я не смогу этого пережить, понимаешь? Один раз я тебя уже потерял. Ты ушла, но была хотя бы жива и здорова. Но если я тебя потеряю во второй раз – все, мне конец.

– Если со мной что-то случится, ты не будешь виноват.

– Так, я никуда не еду, – сказал Миша, швырнув портфель. – Ты как малое дитя, ты меня с ума сведешь! Дела подождут.

Маша подобрала портфель, подала бывшему мужу.

– Я очень виновата перед тобой, Миша, – сказала тихонько, прислонясь к его плечу. – Я была плохой женой, я предала тебя, я ничем не заслужила твоего прощения. Но я заслужу, я тебе обещаю. Ближе и дороже тебя в этой жизни у меня никого не осталось. И больше я никогда тебя не предам, даю тебе честное слово. Я сварю борщ и буду сидеть дома. Я никуда не выйду, клянусь тебе. Мне нужно побыть одной, нужен какой-то вакуум. Я тебя больше никогда не подведу. И буду жить ради тебя. Возвращайся поскорее.

Она поцеловала его в гладкую щеку, погладила по голове и чуть ли не насильно вытолкала за дверь.

Без Миши Марьяна почувствовала себя свободнее. Она могла сколько угодно плакать, безнаказанно торчать на лоджии, созерцая чернильную бездну с редкими далекими звездочками, заводить с ней бессмысленные разговоры, выспрашивать, где Уля, почему она не отвечает и не желает с ней общаться. На улицу она, как и обещала, не выходила.