Чужая гостья

– Но язык-то есть, Марьяна Юрьевна, спросите. Все, пардон, мадам, вы мне мешаете. Идите на пляж.

– Сева, а можно как-то иначе? Вдруг вы не освободитесь через полтора часа? Или еще что-нибудь? Не могли бы вы проводить меня до того пляжа, на котором я остановлюсь, а потом, когда сможете, прийти туда за мной?

– Предлагаю более экономный по времени вариант: идите на пляж, который напротив отеля. Это пляж отеля, платный, там нет компаний молодежи, там вам будет удобно. Я за вами туда приду.

– Откуда вы все это знаете?

– Зафиксировал, пока шли мимо, – пояснил Сева. – Все, Марьяна, двигайте на море, мне надо заниматься делом.

Маша побрела назад вдоль набережной. Только сейчас, расставшись с Севой, она стала замечать идиллическую прелесть сицилийского пейзажа. Залитые солнцем склоны гор, на которых были хорошо различимы заросли маквиса, небольшие рощицы и деревушки, пальмы хамеропсы, горделиво выглядывающие из-за оград частных вилл, искрящуюся бирюзу Тирренского моря. Умиротворяющий вид портила молодежь, которая, пользуясь воскресным днем, собиралась большими стаями, громко орала, плясала и шутливо дралась прямо на тротуарах без малейшей оглядки на публику. От этого гама и мелькания Марьяну укачало, у нее стало мутиться в голове, тишина респектабельного пляжа показалась ей раем. Маша оплатила вход и лежак, переоделась в чистенькой туалетной комнате, выбрала себе место. В воскресный день народу на пляже было много, но Сева оказался прав – безумные молодежные компании гнездились в других местах. В киоске у входа Маша купила себе маленькую бутылочку ледяного вина, неспешно выпила его, пошла плавать.

С Улей они редко совпадали в выборе места отдыха. Пожалуй, только в глубокой молодости. Уля любила дальние экзотические страны, ездила в Таиланд, Камбоджу, Индию, на остров Бали. А Маша лишь раз дала слабину и согласилась на дальний перелет – на пике своих чувств к Руслану, когда он позвал ее провести медовый месяц на Маврикии. Она предпочитала близкую и более понятную Европу, плохо переносила долгое пребывание в самолете, в отличие от Ули, которая отключалась в своем кресле, как ящерка, пригревшаяся на солнце. Вода Тирренского моря в этой части была удивительного бирюзового цвета, совершенно прозрачная, она с удовольствием пропускала сквозь себя солнечные лучи, высвечивающие мелкий белый песок. «Никогда в моей жизни уже не будет полного счастья, – думала Марьяна, выходя из воды. – Без Ули – никогда».

Она выпила еще одну бутылочку вина и не заметила, как заснула в тени широкого зонта. Как Сева нашел ее – бог весть. Но когда Маша проснулась, он был уже мокрый и очень оживленный.

– Наш друг проживает здесь, от русалки вверх по улице по ходу автобуса. Точный адрес не знаю, потому как фамилии товарища у нас нет.

– Как это удалось выяснить? – вскочила Марьяна, стряхивая с себя остатки сонного оцепенения.

– В табачном магазине разговорчивый продавец, – пояснил Сева. – В маленьких европейских городах это не редкость. Они продают не только сигареты, но и газеты, билеты и проездные на все виды транспорта. Они знают всех.

– И что удалось узнать про Толика?

– Про Виктора, – поправил Всеволод, – здесь его зовут именно так. Многого не скажу, я узнал лишь, что у него здесь небольшое кафе и что живет он в той стороне…

Сева махнул рукой в сторону, куда медленно катил рейсовый автобус.

– Точнее не знают. Но мне сказали, – продолжил он, – что если я хочу его увидеть, то нужно спросить Адриану, хозяйку фруктовой лавки. Вроде как у них шуры-муры.

– А где лавка?

– Да все там же, в центре цивилизации. На вывеске нарисован ананас.

– Если это та женщина, которую моя знакомая видела с ним в Палермо, то мы можем узнать ее по фотографии.

– Разумеется, – подтвердил Всеволод. – Более того, я уже выяснил, что это именно она.

– Как? – удивилась Марьяна.

Сева снисходительно посмотрел на нее и ничего не ответил. Действительно, нелепо было спрашивать. Никто не спрашивает у хирурга, как именно он будет удалять гланды.

– Простите, – смутилась Марьяна.

Глупо было рассчитывать, что вечер воскресенья парочка проведет за столиком ближайшего кафе. Думается, вид рабочих мест обоим успевает достаточно сильно надоесть за рабочую неделю. А вот пляж лучше, чем в Монделло, нужно еще поискать. Марьяна не надеялась, что увидит Толика в гудящей, пестрой воскресной толпе пляжников. И Сева склонен был присоединиться к ее мнению. Они пробыли у моря до пяти часов, потом обмылись в душевой комнате, привели себя в порядок, направились в сторону главной пьяццы и расположились в пиццерии напротив фруктовой лавки с ананасовой вывеской. Около семи вечера в лавку, наконец, зашла хозяйка – высокая светловолосая женщина в коротком легком белом платье. Сева напрягся, подозвал официанта, быстро расплатился. Марьяну стала колотить дрожь. Почему я так нервничаю, будто от этой встречи зависит вся моя жизнь? – думала она, но не находила ответа. Хозяйка пробыла в своей торговой точке каких-то пять минут, поговорила о чем-то с пожилой женщиной, стоящей за прилавком, вышла и решительно зашагала по улице.