Чужая гостья

– Похоже, наша мадам идет к стоянке такси, – заметил Сева и встал из-за столика.

Он не ошибся. Через каких-то триста-четыреста метров у знака, обозначающего стоянку, Марьяна увидела мужчину, оживленно разговаривающего с водителем. Это, вне всякого сомнения, был Толик Веселов.

Он узнал Марьяну сразу же. Смутился, растерялся, испугался? Трудно было понять. Марьяна не дала ему возможности опомниться.

– Привет, Толик, рада видеть тебя живым и здоровым, – сказала она. – Мне очень нужно с тобой поговорить.

– Последнее время я чувствовал, что произойдет что-то такое. – Толик сделал шаг навстречу Марьяне, обнял ее, поцеловал в щеку. – Чувствовал, что увижу кого-то из той жизни. Значит, я не ошибся и тогда в кафе была Жанка.

Толик представил давнюю подругу своей женщине, Сева представился ей сам.

– Я вижу, что у тебя планы на вечер, – заметила Марьяна. – Но я специально приехала, чтобы поговорить с тобой.

– Серьезно? Для этого есть какой-то повод? Я думал, ты отдыхаешь.

– Нет, Толик, повод есть, и очень серьезный. Мне очень неловко встревать в твою жизнь, но разговор очень важный. Для меня.

– Да что случилось? Какие могут быть серьезные разговоры здесь, Машка? – Толик улыбнулся своей неизменной белозубой улыбкой. – Здесь море, солнце, пальмы, вино. Здесь не может быть серьезных разговоров! Хотите, присоединяйтесь к нам, поужинаем в Палермо, поболтаем.

– Толик, Ульяна погибла. Ее убили.

Улыбка мгновенно сползла с его лица, черты исказились, как от внезапной острой боли.

– Убили? Кто? За что? Уля, она же такая… была…

У Марьяны задрожали губы, глаза мгновенно наполнились слезами.

– Вот об этом мне и нужно с тобой поговорить, – сказала она.

Толик отвел свою женщину в сторонку и, держа ее за локоть, стал что-то объяснять. Девушка не возмутилась и не обиделась, видимо, он нашел нужные слова.

– Твой молодой человек немного развлечет мою спутницу, ты не против? А мы пока поговорим.

В молчании вся компания направилась вверх по улице. Марьяна тихонько плакала, Толик шел, опустив голову. Минут через пять они остановились перед черными коваными воротами, через которые тянул свои ветки, украшенные нежными розовыми соцветиями, двухметровый тамариск. Толик скрипнул калиткой и пропустил гостей во дворик, где у Марьяны закружилась голова от ярких насыщенных ароматов лаванды и дрока. Толик передал ключи Адриане, а сам сделал приглашающий жест Марьяне. Она последовала за старым приятелем, и он привел ее к просторной беседке в виде перголы, с большим столом и удобными садовыми стульями.

– Адриана принесет нам выпить и поболтает с твоим спутником, – сообщил Толик, – а ты рассказывай мне все по порядку.

Сад у Толика был восхитительный. Лишенный дотошного ухода и оттого буйный и какой-то непослушный, он давал глубокую тень. Каштан шелестел листвой прямо над Машиной головой, и в этой идиллической атмосфере разговор о смерти завести было невероятно трудно. Казалось, что здесь, в этом раю, вообще нет смерти, и никто ничего о ней не знает. Но Маша постаралась собраться, чтобы рассказать, как все произошло. Как следователи решили, что к ней явились наемники, чтобы изъять материал, изобличающий полицейского полковника. Как эта версия не нашла своего подтверждения. Как под ее «Мерседес» было заложено взрывное устройство, и если бы Миша случайно не вышел на лоджию подышать воздухом, ее уже не было бы в живых. Как под угрозой срыва оказалась важнейшая сделка по приватизации телеканала, и Маша стала подозревать, что именно это было истинной целью преступников. И как все это время ее неотступно мучило какое-то непонятное ощущение, что она упускает что-то важное. Как в последние дни ее преследовал вопрос, что же Уля хотела ей рассказать перед тем, как пришла к ней в тот роковой день. Чем хотела поделиться, что ее так обеспокоило? И когда она поговорила с Жанной, ощущение это усилилось. Причем усилилось многократно.

– Я не могу связать всю эту историю воедино, я, честно говоря, вообще не понимаю, при чем здесь ты, при чем здесь ваша случайная встреча с Жанной. Я допускаю, что рассказ Жанны сильно впечатлил Улю, она все-таки сильно тебя любила и очень страдала, когда ты пропал. Но как это может быть связано с ее смертью, мне совершенно непонятно. Скорее всего, этой связи нет, но меня что-то мучает, понимаешь?

Адриана поставила на стол холодную бутылку граппы, рюмочки, большую миску крупной черешни, на которой еще блестели капельки воды, тарелку с бутербродами и молча удалилась в дом.

– Понимаешь, какая штука, – возобновила прерванный рассказ Марьяна, – мы всегда с Улей очень чувствовали друг друга. В тот день, когда все это произошло, мне стало плохо на работе, внезапно закружилась голова, да так сильно, что я даже не смогла сесть за руль. Видимо, в это время…

– Не надо, Маша, не терзай себя. – Толик накрыл ее руку своей. – Ты не могла предвидеть, что случится самое страшное.