Чужая игра

От нетерпения Волков подвел аппарат вплотную к станции и почти прислонил стекло кабины флаера к комингсу открытого люка. Он видел Блумберга, скрывшегося в другом отсеке. Медленно текли минуты.

– И здесь никого! – наконец раздалось в наушниках.

Блумберг пробрался сквозь завалы из стульев, столов и крупных приборов к распахнутому люку и, глядя на Волкова сквозь стекло кабины, сказал:

– Капитан, срочно вызывайте бригаду спасателей с Тетраэдра. И отодвиньте вашу бандуру, я выйду.

Волков отвел флаер, и швед, частично разобрав завал, выбрался наружу. Вскочив на раму шасси, он схватился за выступающий из корпуса поручень.

– Врубайте весь свет, капитан, летим искать Ричи! – В голосе Блумберга капитан почувствовал тревожные нотки.

Два ослепительно-ярких прожектора загорелись под брюхом флаера, он наклонился на левый борт, разворачиваясь, и плавно заскользил над поверхностью.

Сорок минут спустя Айво забрался во флаер, с трудом стянул с себя скафандр и прошел в пилотскую кабину. Лицо у него приняло пепельный оттенок.

– Спасатели уже причалили, – посмотрел на него Волков. – Наши действия?

– А вот не знаю, капитан, веришь, нет? – как-то отрешенно произнес Айво.

Русский молча пожал плечами. Блумберг пару минут думал, потом сказал:

– Нужно доложить Дон Кимуре. Где у вас ближайший пункт субкосмической связи?

– На Тетраэдре.

– Летим, капитан…

Волков запустил маршевые двигатели, и флаер стал стремительно удаляться от Одинокого утеса. Когда они пролетали мимо лаборатории, Айво успел разглядеть пришвартованный к ней спейсфлаер и несколько фигурок спасателей вокруг. Во многих иллюминаторах лабораторного корпуса теперь горел свет, но более обжитым он от этого не выглядел.

Айво еще на что-то надеялся и не допускал мысли, что мог потерять Ричарда. Это было выше его сил. Кроме этого, он помнил несколько случаев, когда в самых, казалось, безвыходных ситуациях находилось решение. Однако сомнение все глубже закрадывалось в его душу и точило, точило…

Скоро он увидел приближающуюся махину астроверфи. Волков выполнил ряд маневров и ловко пристыковал флаер к тому же причалу, с которого они стартовали несколько часов назад. Блумберг нервно сбросил ремни безопасности, поднялся и направился к выходу. Волков посмотрел ему вслед и защелкал переключателями, выключая двигатели и основные системы флаера. Удостоверившись, что машина погрузилась в режим ожидания, он тоже сбросил ремни и поспешил за Блумбергом.

Только за ним закрылась дверь пилотской кабины и стало медленно угасать освещение, как на пульте аварийной индикации замигал рубиновый огонек.

* * *

– …но мы не теряем надежды, – без всякой уверенности в голосе закончил доклад Блумберг.

Дон Кимура взирал на него с монитора субпространственной связи молча, лишь желваки играли на скулах. Потом он слегка передернул плечами, и его широкое лицо приблизилось, заняв весь экран:

– Блумберг, слушайте меня внимательно. И вы, капитан, тоже. Ричард Сноу – лучший специальный агент КОНОКОМа. Лучший! Если вы его не найдете в течение суток, тогда сами спрячьтесь так, чтобы я вас не смог найти. Ясно?

Конокомовцы хмуро молчали.

– Я чувствовал, что небольшая погрешность в тесте Бонне – это не просто ошибка, сбой, а случайно попавшийся нам на глаза кусочек мозаики, которую кто-то раскладывает у нас под носом. У вас под носом! Зачем это делается, мы не знаем, но вы должны выяснить! Через пару часов с вами свяжется Пирс и даст вам исчерпывающую информацию о Гиллиаме, Бридже и Лоик, которую вы запросили. Надеюсь, к этому времени у вас будут для меня хорошие вести. Ищите Сноу, Блумберг, ищите! И вы, Волков, тоже! В конце концов, на вас лежит личная ответственность за все, что происходит на космоверфи.

Дон Кимура отключился, не попрощавшись.

– Дуглас Пирс! – пробормотал Айво. – Старик Пирс… Ну, мы с вами, капитан, хотя бы будем уверены в той информации, которую для нас нароет Дуг. Он въедлив, как соляная кислота. Но нам сейчас это на руку.

Блумберг заложил руки за спину и стал мерить шагами небольшой кабинет субкосмической связи, расположенный у центральной диспетчерской Тетраэдра.

– Что же, черт возьми, могло произойти в лаборатории? Ведь именно там находились Сноу и этот в маске. Капитан, давайте-ка еще раз прокрутим кадры с камеры Сноу.

Еще во время возвращения на Тетраэдр они несколько раз прокрутили материал, отснятый камерой, установленной на шлеме скафандра Сноу. Изображение транслировалось онлайн на экран спейсфлаера и было записано. Отсюда они знали и о том, что Сноу сначала зашел в криокамеру, и о том, что произошло затем в технологическом блоке. Запись с видеорегистратора Ричи обрывалась на моменте, когда он прыгнул на незнакомца, и сигнал с камеры исчез.

Волков пожал плечами, но покорно достал МИППС и включил запись.

– У вас не создалось впечатления, что на последнем кадре силуэт неизвестного менее четок?